Критическая теория

Но Бирмингемская школа обращает внимание и на те случаи, когда происходит разрыв, когда телезритель не соглашается со всем, что говорят в телевизоре, не испытывает эмоции узнавания, которая и дает услаждающее ощущение пропитанности той же идеологией. Классический пример – анализ бирмингемцами таблоидов, которые создают режим «сенсаций», не до конца совпадающий с режимом производства нормирующего высказывания, и потому оказываются поневоле менее идеологичными, чем серьезная деловая пресса, поддерживающая культурную логику капитализма.

В своей концепции «циркуляции культуры» Холл выступал скорее как классический структуралист. Как, по Лакану, «бессознательное структурировано как язык», так и, по Холлу, культура структурирована как язык. Иначе говоря, любое высказывание в культуре уже оказывается частью процессов семиотизации. С одной стороны, мы видим здравый смысл толпы, которая принимает расистскую и любую другую дискриминацию как нечто само собой разумеющееся, «но ведь мигранты совершают больше преступлений», а с другой стороны – действия интеллектуалов, которые могут оспорить эту семиотизацию, показав, в какой мере здравый смысл этот сам произведен уже предпринятыми действиями, например тем, что полиция обратила внимание на беспорядки в квартале мигрантов, но не заметила семейного насилия или злоупотребления своим привилегированным положением в квартале белых. Механизмы языка, эффекты речи, привели к пониманию мигрантов как преступников, и задача критической теории бирмингемцев понять, как именно эти механизмы заработали.

Но нужно заметить, что, с точки зрения французских постструктуралистов, например Деррида, дело здесь было не в действии метафор и метонимий, но в недостаточном действии возможностей языка, поэтому Деррида, думая, как создать социальный мир, наоборот, вскрывал этимологические ресурсы языка – скажем, что «гость» и «хозяин» сначала были одним словом, значит, можно учредить справедливые и продуктивные отношения между мигрантами и местными жителями. Кстати, похожую критику постструктурализмом структурализма я встретил сейчас, читая новую книгу Елены Глазовой о ранней прозе Пастернака, где она опровергает мнение Якобсона, что проза Пастернака построена на метонимиях, а поэзия – на метафорах, иначе говоря, что Пастернак развел эти орудия, чтобы не подчинять поэзию прозе, и наоборот. Глазова, обращая внимание на неокантианские истоки мысли Пастернака, убедительно доказывает, что на самом деле Пастернаку важно было не обособлять метафоры от метонимий, а показать, как и то и другое может поставить нас в некоторое справедливое отношение к происходящему.

Определенным вызовом для бирмингемцев стала экспансия в конце 1970-х годах феминизма и обновленного психоанализа; оба эти движения поставили под вопрос сами условия производства социально значимого высказывания, насколько данное высказывание действительно социально и политически остро, а насколько – отражает какие-то мужские привилегии или непроработанные комплексы. Пример такого теоретика во Франции – Юлия Кристева, показавшая, что любым каноническим операциям, индивидуальным или социальным, вроде похода к психоаналитику или организации политического действия, предшествует некоторый аффект, например отвращение («Эссе об отвращении»), или экстатическое переживание (исследование о Бернаре Клервоском), или иной опыт. Не случайно исследования «возвышенного», иначе говоря, катастрофического, предшествующего номерующему действию высказываний (чему мы посвятим отдельную лекцию), стали одной из основных тем французской постструктуралистской эстетики дошли и до нашего структурализма – последняя книга Лотмана же называется «Культура и взрыв» (1993).

Холл даже вышел в отставку, увидев, что его проект должен как-то меняться, хотя иногда и вел арьергардные бои против французской теории. При этом он и до отставки, и после трудился не покладая рук, учредив Международный институт визуального искусства (InIVA), который сейчас включает в себя его библиотеку и архив. Другая созданная им организация – Ассоциация черных фотографов (Autograph ABP), задачей которой было включение в художественный процесс фотографов различного этнического происхождения с целью выявить культурное разнообразие Британии. Эта ассоциация, устроительница фотовыставок, выступила защитницей цыган и других этнических меньшинств, вскрывая средствами фотоискусства проблемы, с которыми сталкиваются данные группы.