Критическая теория

Поэтому произведение Шенберга сообщает слушателю, вопреки мнению Адорно, не то что человек ответствен за свои высказывания, а что трагедия возможна и в наши дни, и что библейский запрет на изображение (здесь Лаку-Лабарт ссылается на Фрейда) есть запрет на убийство. Лаку-Лабарт говорит, что Адорно должен был научиться читать Шенберга, а не только его слушать. Как мы видим, французская теория выступает против слишком прямолинейной этики ответственности, показывая, что она не может быть императивной, а только ситуативной, внутри действительных конфигураций этического выбора – ответственность может следовать из благородства или щедрости, но не из самой себя.

Французские теоретики здесь оказываются больше привержены, как мы видим, вполне аристократическому этосу щедрости, чем той критике культуры, которую вырабатывала Франкфуртская школа. Но нам сейчас пора завершать лекцию, тем более что нам еще предстоит в нашем курсе двигаться к нашим дням.

Лекция VII Критическая мысль ближе к нашим дням

1970-е и 1980-е годы стали большим испытанием для левой мысли: сложная политическая обстановка в Европе, Африке и Латинской Америке, взрывы и перевороты в разных концах земного шара, подъем новых движений, политических и субкультурных, требовали обновить теорию. Так появился «еврокоммунизм», этот термин ввел руководитель коммунистической партии Испании Сантьяго Каррильо, легализованной после смерти Франко. Еврокоммунисты симпатизировали Коммунистической партии Китая, считая, что, не участвуя в «холодной войне», она может больше внимания уделить социальной справедливости. Главным поводом к возникновению еврокоммунизма стало поражение социалистов в Чили и установление военной диктатуры Пиночета – еврокоммунисты говорили, что для того, чтобы такого не произошло в Европе, надо уметь договариваться с другими партиями и идти в парламент.

Победа Пиночета показала, в чем были просчеты левых – в частности, в слишком поспешном шестидесятническом технократизме. Левые в разных странах, ориентировавшиеся на СССР, разрабатывали разные способы автоматизированного управления всем народным хозяйством. В Чили в 1970 году был запущен Киберсин – система управления снабжением. В основу системы легла теория Алгедонического управления Стэффорда Бира, суть которой – не просто принимать решения в ответ на просьбы (для этого хватило бы и простых телефонов), а принимать вероятностные решения, например определять, насколько быстро, насколько масштабно, насколько с привлечением дополнительных ресурсов решать проблему. Если совсем кратко, система была подключена к разным предприятиям, и если возникала какая-то сложная ситуация, например сбои в поставках угля или недостаток электричества, то сигнал тревоги подавался на более высокий уровень управления, если и там не решался вопрос, то выше, и так доходило до президента Альенде.

Центральный пункт Киберсина в президентском дворце представлял собой шедевр дизайна 60-х, с глубокими белыми креслами, визуализацией в виде геометрических фигур разных цветов, вроде пультов управления космическими полетами в фантастике, что отвечало тогдашнему высокому уровню британского дизайна. На практике Киберсин подтормаживал, а когда Пиночет сверг Альенде, он демонстративно взорвал Киберсин, отомстив за то, что, когда большая часть водителей грузовиков перешла на сторону Пиночета и стала блокировать поставки продовольствия в столицу, Киберсин управлял немногими верными Альенде «штрейкбрехерами». После этого левые стали думать, как не перекладывать на технику всю ответственность за справедливость.

Еврокоммунизм получил теоретическую опору, например, в трудах Этьена Балибара и Иммануила Валлерстайна, двух самых авторитетных социальных теоретиков для нынешних европейских левых. Балибар, разделяющий трактовку Делезом Спинозы, доказывал, что Спиноза создал теорию «имманентной» коммуникации, более значимую для социальной демократии, чем теория «трансцендентной» коммуникации Хабермаса. Либеральной этике Хабермаса он противопоставил социалистическую этику нового спинозизма как этику справедливого доступа не только к благам, но и к коммуникациям. Со Спинозой как смелым и бескорыстным, историческим, а не историографическим, человеком, сближал себя у нас Михаил Лифшиц.

Деятельность в 1980-е годы Рональда Рейгана и Маргарет Тэтчер, поощрявшей развитие международных корпораций и коммерческих правил ведения политики, получила название неолиберализма, менеджериального управления всеми сферами общественной жизни. Неолиберализм стал новой мишенью левых, особенно американских и британских, которые часто порицали французских теоретиков за слишком большое доверие всем общественным движениям, за отсутствие ясного заявления, что в современном мире само понятие политики надо изменить и программа ангажированной мысли уже устарела – необходима более строгая аналитическая работа.