Читаем Критическое мышление. Анализируй, сомневайся, формируй свое мнение полностью

Этот паттерн уже знаком нам по другому эвристическому механизму. Сложный вопрос, требующий комплексной информации («Следует ли мне переезжать в Калифорнию?»), подменяется простым, связанным с удобством и эмоциями («Какие чувства вызывает у меня первое, что приходит в голову при упоминании Калифорнии?»). Даже если замечаешь этот скачок, не всегда удается нивелировать непропорциональное влияние первого фактора.

4. Эвристика репрезентативности

Перед вами одно из самых нашумевших психологических исследований последних десятилетий, которое получило название «проблема Линды»[46]. Прочтите описание и выберите один из двух предлагаемых вариантов.

Линде 31 год, она не замужем, у нее прямой характер и очень живой ум. В колледже она специализировалась по философии и серьезно интересовалась вопросами дискриминации и социальной справедливости, а также участвовала в демонстрациях против ядерного оружия. Что более вероятно?


Ну и что вы предпочли? Из первой части книги вы могли усвоить, что версия «Линда – кассир» более вероятна, чем «Линда – кассир и феминистка», поскольку второй вариант представляет собой частный случай первого. Количество сотрудниц банка, активных на ниве феминизма, никак не может превышать общее количество банковских служащих женского пола.

Если вы выбрали второй вариант или хотели это сделать, то попали под воздействие так называемой эвристики репрезентативности{174}. Этот научный термин обозначает простую вещь: зачастую на людей сильнее влияет убедительность подачи информации, а не ее достоверность. С учетом описания Линды более убедительным выглядит, что она является кассиром в банке и одновременно активной феминисткой, и в результате формируется предпочтение, способное перевесить математическую вероятность.

Ведутся оживленные дебаты о том, иллюстрирует ли «проблема Линды» иррациональную невосприимчивость к вероятности, не естественно ли в данном контексте считать «наиболее вероятное» синонимом «правдоподобного» и нельзя ли объяснить этот эффект другим процессом, абсолютно рациональным[47]. Очевидно, что присущее каждому человеку стремление к связному последовательному повествованию может привести к ложной уверенности в точности суждений, отвечающих этому требованию. Рассмотрим еще один пример.

Я молодой англичанин со здоровым загаром, стремлюсь поддерживать хорошую физическую форму, люблю проводить время на свежем воздухе и пить крепкий чай с двумя кусочками сахара. В какой из перечисленных сфер я, скорее всего, работаю?


Выслушав подобное описание, разумнее всего прикинуть, сколько англичан заняты в каждой из перечисленных сфер деятельности. Менее рациональный ответ: «Похоже, твоя работа предполагает активный физический труд под открытым небом, например в сельском хозяйстве или коммунальных службах».

В Великобритании сотрудников здравоохранения и социальных служб в четыре с лишним раза больше, чем во всех остальных перечисленных категориях, вместе взятых[48]. В отсутствие другой необходимой информации это означает, что я с наибольшей вероятностью являюсь медицинским или социальным работником. Однако эвристика репрезентативности описывает нашу склонность при оценке подобных сценариев искать не значимые данные, а наибольшую близость стереотипу{175}. Чем больше описание соответствует нашим ожиданиям относительно того, как выглядит типичный индивид, тем выше шансы, что мы за него ухватимся.

Здесь, опять-таки, наблюдается эффект замещения. Мы подменяем сложный вопрос, требующий ресурсоемкого поиска ответа («Сколько людей заняты в каждой сфере деятельности?»), на простой, связанный с эмоциями и ожиданиями («Какому стереотипу наиболее соответствует описанный человек?»). Стереотипность является универсальной особенностью нашего восприятия не только посторонних людей, но и даже многих из тех, с кем мы хорошо знакомы. Это лишь верхушка айсберга социальных предубеждений{176} – предвзятостей, которые влияют на наши суждения о других и в сочетании со структурным социальным неравенством становятся несправедливостью высшего уровня[49].

Обучение с умом: четыре главных эвристических правила

Мы рассмотрели четыре типа эвристических правил, в каждом из которых воплотилась одна из четырех упрощенных схем мышления.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий
Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий

Книга американского исследователя Марка Эдварда Льюиса посвящена истории Древнего Китая в имперский период правления могущественных династий Цинь и Хань. Историк рассказывает об особой роли императора Цинь Шихуана, объединившего в 221 г. до н. э. разрозненные земли Китая, и формировании единой нации в эпоху расцвета династии Хань. Автор анализирует географические особенности Великой Китайской равнины, повлиявшие на характер этой восточной цивилизации, рассказывает о жизни в городах и сельской местности, исследует религиозные воззрения и искусство, а также систему правосудия и семейный уклад древних китайцев. Авторитетный китаист дает всестороннюю характеристику эпохи правления династий Цинь и Хань в истории Поднебесной, когда была заложена основа могущества современного Китая.

Марк Эдвард Льюис

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
История целибата
История целибата

Флоренс Найтингейл не вышла замуж. Леонардо да Винчи не женился. Монахи дают обет безбрачия. Заключенные вынуждены соблюдать целибат. История повествует о многих из тех, кто давал обет целомудрия, а в современном обществе интерес к воздержанию от половой жизни возрождается. Но что заставляло – и продолжает заставлять – этих людей отказываться от сексуальных отношений, того аспекта нашего бытия, который влечет, чарует, тревожит и восхищает большинство остальных? В этой эпатажной и яркой монографии о целибате – как в исторической ретроспективе, так и в современном мире – Элизабет Эбботт убедительно опровергает широко бытующий взгляд на целибат как на распространенное преимущественно в среде духовенства явление, имеющее слабое отношение к тем, кто живет в миру. Она пишет, что целибат – это неподвластное времени и повсеместно распространенное явление, красной нитью пронизывающее историю, культуру и религию. Выбранная в силу самых разных причин по собственному желанию или по принуждению практика целибата полна впечатляющих и удивительных озарений и откровений, связанных с сексуальными желаниями и побуждениями.Элизабет Эбботт – писательница, историк, старший научный сотрудник Тринити-колледжа, Университета Торонто, защитила докторскую диссертацию в университете МакГилл в Монреале по истории XIX века, автор несколько книг, в том числе «История куртизанок», «История целибата», «История брака» и другие. Ее книги переведены на шестнадцать языков мира.

Элизабет Эбботт

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Педагогика / Образование и наука
Монахи войны
Монахи войны

Книга британского историка Десмонда Сьюарда посвящена истории военно-монашеских объединений: орденам тамплиеров и госпитальеров, сражавшимся с неверными в Палестине; Тевтонскому ордену и его столкновениям с пруссами и славянскими народами; испанским и португальским орденам Сантьяго, Калатравы и Алькантары и их участию в Реконкисте; а также малоизвестным братствам, таким как ордена Святого Фомы и Монтегаудио. Помимо описания сражений и политических интриг с участием рыцарей и магистров, автор детально описывает типичные для орденов форму одежды, символику и вооружение, образ жизни, иерархию и устав. Кроме того, автор рассказывает об отдельных личностях, которые либо в силу своего героизма и выдающихся талантов, либо, напротив, особых пороков и злодейств оставили значительный след в истории орденов.

Десмонд Сьюард

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература