Критский бык

– У Кости с Дарюшей были общие интересы, – рассказала Нина почти бесстрастно. – Он ей рассказывал о своём детстве, о школе, о родителях, одно время они увлеклись совершенно глупым занятием – изучали свои родословные. Дарюша приставала ко мне, требовала сведений о бабушках, прадедушках и двоюродных тётях, надоела до смерти, а Костя поддерживал, говорил, что человек без корней плохо стоит на земле. Вполне в его духе. Примерно в то самое время, какое вас интересует, он начертил и преподнёс нам в подарок своё генеалогическое древо, даже специально подчеркивал, что может пригодиться. Тогда я не обратила внимания, ещё и по очень глупой причине. Костина мама до самой смерти меня не переносила, ей казалось… Впочем, неважно, что ей казалось. И совсем недавно, буквально на днях, когда меня спросили об особенностях Костиного менталитета, я наконец сообразила.

После изложенного заявления проследовала томительная пауза, во время которой я практически перестала дышать, а кофе чуть не пролился в неправильное горло.

– Если Косте надо было что-нибудь укрыть, то он пошёл не к друзьям, не к женщинам, а к родным, – наконец высказалась Нина. – Это очень простые люди, родовая лояльность у них в обычае, если пришёл племянник и попросил спрятать хоть танк, хоть труп – они бы зарыли на огороде. Насколько я знала, родных у Кости было наперечёт, всего лишь дядя и тётка где-то в Москве или ближнем Подмосковье, он к ним изредка ездил. Адреса и телефона нету нигде, в завещании о них не сказано ни слова, поэтому мне не сразу вспомнилось. Но когда вспомнилось, то насторожило, потом доехало – значит, тайник у них. И я должна понять. Вот смотрите Катя, это то самое древо, нужные ветви. Мать Кости, Ангелина Лапченко, замужем за Иваном Рыбаловым, её старшая сестра, Степания Лапченко, замужем за Александром Гончариком. Они где-то здесь, рядом…

– Да, уравнение для начальной школы, – я осмыслила вслух не только графические сведения: Ангелину и Степанию в виньетках, с парящими над ними супругами, но и дальнейшие пути следствия. – А.Гончарик плюс С.Лапченко равняется, скорее всего, А+С(Гончарик) плюс Мосгорсправка, делённые на сыщиков-дилетантов в квадрате. А именно, Е.Малышева плюс Н+Д(Уланские), итого формула равняется…

– Извините, Катя, минус Нина и Дарья Уланские, однозначно, – Нина прервала полёт убогой математической фантазии. – Тут как раз половина проблемы, Лапченко-Гончарики меня на порог не пустят, я для них – сосуд скверны. Покойница Ангелина оставила в наследство предубеждение, Костя проговорился пару раз. Когда родичи найдутся, к ним пойдёте только вы, и не дай Бог упомянуть нас с Дарюшей. Павел Петрович обнадёжил, что по части импровизаций вам нет равных, но это вторая половина уравнения, пока надо их найти. По этой части ваши возможности несравнимы с моими, только не знаю, следует ли предупредить…

– Спасибо, Нина, я поняла, какие мощности не следует включать. Очень жаль, что оба задействованные сыскные бюро себя запятнали, у них задачка решилась бы в полминуты, – вслух пожалела я. – Но я подумаю, как обойтись без них.

– И ещё, извините Катя, думать долго не приходится, – предупредила Нина. – Срок возврата платежей – до конца месяца, после 31 числа можно спокойно думать обо всем другом.

– Я поняла, буду думать даже по дороге, и завтра, в крайнем случае послезавтра вам позвоню, – я пообещала с полной искренностью. – Когда Гончарики найдутся, мы встретимся и разработаем подход к отъему собственности, если она у них. Тогда и бумаги подпишем.

– Хотите сейчас? У меня готово, – поторопилась Нина.

– Не надо, вы доверили Гончариков под честное слово, с бумагой можно подождать до результата, – я отказалась, сама не знаю почему. – Да, пожалуйста, если Дарюша позволит, то изымите документ с родовым древом, спрячьте получше.

– У неё как раз лучше всего, такой бардак, что никто не разберётся, – то ли похвасталась, то ли пожаловалась Нина. – Помните «Украденное письмо»? У милой девочки можно спрятать целый архив, в её комнате я хожу в барахле и бумагах по колено, а ей очень уютно. Поколение «Икс», но иногда удобно.

Как будто вызванная мамашиными заклинаниями, в кухне появилась Даречка, принесла посуду и забрала секретные бумаги. На первое время она их сунула в большой карман рубахи, там виднелись другие картинки, по-моему, портрет Синди Кроуфорд и буклет «Гринписа». Будем надеяться, что профи, четыре раза принимавшиеся искать ключи к сундуку покойника в квартире Нины Уланской, вышли из тинэйджеровского возраста, тогда секретность обеспечена. Любой взрослый дядя уморится через полчаса, пытаясь понять, как у милых крошек работает голова, и где они могут прятать ценные бумаги.

Глава восьмая

1