Кризис

Нам осталось обсудить международную конкуренцию за ресурсы. Это большая проблема, поскольку, если не получится договориться мирно, не исключены попытки завладеть ресурсами в войне. Так было в ходе международной конкуренции за нефть, которая стала основным побудительным мотивом вступления Японии во Вторую мировую войну, а Тихоокеанская война (1879–1883) между Чили, Боливией и Перу велась за богатые залежи меди и нитратов в пустыне Атакама. Сегодня налицо серьезная конкуренция за пресную воду во многих регионах мира – например, за воду, которую поставляет таяние гималайского снежного покрова, питающее все главные реки, что протекают по территории Китая, Индии и прочих стран на юго-востоке Азии. Если взять Меконг и другие реки Юго-Восточной Азии, плотины в верховьях таких рек станут преградой для перемещения богатых питательными веществами отложений вниз по течению. Конкуренция за океаническую рыбу у берегов Западной Африки ведется между траулерами Европейского союза, Китая и стран Западной Африки. Другие международные схватки разгораются за лиственные породы деревьев из тропических стран, желанные для умеренно развитых стран; за редкоземельные элементы, используемые в промышленности; и даже за почву (например, Китай арендует сельскохозяйственные угодья в Африке). Словом, численность человеческого населения и объемы потребления растут, а потому мы наверняка увидим намного больше конфликтов, вызванных международной конкуренцией за ограниченные ресурсы.

* * *

Средний уровень потребления таких ресурсов, как нефть и металлы, и средние показатели производства отходов (пластик и парниковые газы) на душу населения приблизительно в 32 раза выше для первого мира, чем для развивающихся стран. Например, каждый год средний американец потребляет примерно в 32 раза больше бензина и производит в 32 раза больше пластиковых отходов и углекислого газа, чем средний гражданин бедной страны. Этот «фактор 32» оказывает важное влияние на поведение населения развивающихся стран, а также неразрывно связан с общим будущим человечества. Такова последняя проблема из тех, которые я считаю угрожающими цивилизации и самому нашему виду.

Чтобы оценить важность проблемы, давайте прикинем численность населения планеты. Сегодня в мире насчитывается более 7,5 миллиарда человек, и уже в текущей половине столетия население может увеличиться до 9,5 миллиарда человек. Несколько десятилетий назад многие ученые и политики считали численность населения важнейшей проблемой человечества. Но с тех пор мы пришли к пониманию того, что население – лишь один из двух факторов, которые действительно имеют значение. Речь об общемировом потреблении, что определяется совокупностью населения мира, умноженной на средний локальный уровень потребления на душу населения.

Численность важна постольку, поскольку люди потребляют и производят. Если бы большинство из нынешних 7,5 миллиарда людей лежало в холодильниках, не метаболизировало бы, так сказать, и не потребляло, никто не волновался бы из-за истощения природных ресурсов. Первый мир объединяет около 1 миллиарда человек, проживающих в основном в Северной Америке, Европе, Японии и Австралии; их относительный средний показатель потребления на душу населения равен 32. Для большинства остальных 6,5 миллиарда человек из развивающихся стран относительный показатель потребления на душу населения значительно меньше этой цифры – как правило, около 1. Отсюда следует, что потребление ресурсов происходит прежде всего в первом мире.

Тем не менее, некоторые исследователи по-прежнему одержимы идеей численности населения. Они отмечают, что в таких странах, как Кения, темпы прироста населения составляют более 4 % в год, и бьют тревогу по этому поводу. Да, проблема существует, особенно для 50-миллионного населения Кении. Но гораздо важнее для мира в целом то обстоятельство, что 330 миллионов американцев, превосходящие кенийцев по численности в соотношении 6,6 к 1, потребляют каждый в 32 раза больше конкретного кенийца. Перемножим эти параметры (6,6 к 1 и 32 к 1) – и увидим, что США потребляют в 210 раз больше ресурсов, чем вся Кения. Или другой пример: население Италии (60 миллионов человек) потребляет почти вдвое больше, чем 1 миллиард человек, населяющих африканский континент.

До недавнего времени обитание всех этих бедняков «где-то там» не представляло угрозы для стран первого мира. Эти «другие» люди мало что знали о нашем образе жизни, а если узнавали и начинали завидовать или злиться, изменить положение дел было не в их силах. Много десятилетий назад среди американских дипломатов была популярна игра – установить, какие страны мира менее всего сочетаются с национальными интересами США. Чаще прочих упоминались Афганистан и Сомали: эти две страны были настолько бедными и настолько далекими, что никто не мог вообразить, будто они способны доставить нам проблемы. По иронии судьбы, впоследствии эти страны стали восприниматься как насущная угроза, мы послали туда свои войска, и американский контингент до сих пор расквартирован в Афганистане.