Кризис

Чили иллюстрирует честную и реалистическую самооценку силы и одновременно отсутствие такой реалистичности на разных этапах своей истории (фактор № 7). Пиночет и его товарищи-военачальники в 1973 году правильно заключили, что могут одержать победу над противниками в Чили и за рубежом; а вот Альенде ошибался, полагая, что ему удастся утвердить у власти в Чили марксистское правительство. Это различие наглядно отражает печальную истину: успех не обязательно гарантирован благонамеренным и порядочным людям, его вполне способны добиться люди злонамеренные.

Еще Чили служит примером получения поддержки и отсутствия поддержки от других стран (фактор № 4), а также примером заимствования моделей для обучения (фактор № 5). Противодействие США сыграло определенную роль в гибели Альенде, а немедленное возобновление экономической помощи со стороны Америки после переворота 1973 года во многом обеспечило долгосрочное выживание военного правительства. Пиночет видел (пусть это не совсем соответствовало реальности) в экономике США образец свободной рыночной экономики и отчасти поэтому принял экономическую программу «чикагских мальчиков».

Точно так же Чили иллюстрирует преимущества и недостатки свободы действий (фактор № 12). Географическая изоляция Чили (горы и пустыня) от латиноамериканских соседей значительно снизили беспокойство Альенде и Пиночета относительно того, что их политика может спровоцировать вмешательства соседних стран – Аргентины, Перу и Боливии. По контрасту, диктаторы в Уганде, Руанде, Восточном Пакистане, Камбодже и многих других странах были свергнуты вследствие вмешательства соседей. Но свободу действий Альенде ограничивали далекие США, а свобода действия всех чилийских правительств определялась деятельностью меднодобывающей промышленности (важнейшей опорой экономики) и ситуацией на мировых рынках, которые Чили не могла контролировать.

Таковы особенности чилийского кризиса с точки зрения индивидуальных кризисов. Теперь давайте рассмотрим особенности, уникальные для общенациональных кризисов (то есть стоящие особняком от кризисов индивидуальных), и сравним события в Чили с событиями в других странах, которые мы анализируем в данной книге.

Во-первых, кризис в Чили в 1973 году, как и кризис в Индонезии в 1965 году (см. следующую главу), был внутренним, в отличие от внешнего шока, потрясшего Японию в 1853 году и Финляндию в 1939 году. (Разумеется, нельзя отрицать роль внешнего давления со стороны США в чилийском кризисе.) Внутренние кризисы в Чили и Индонезии стали следствием политической поляризации общества, разногласий относительно глубоко укорененных базовых ценностей и готовность убивать и рисковать гибелью вместо стремления к компромиссу.

Во-вторых, история Чили служит примером мирного развития, противопоставляемого насильственной революции. В Германии в 1848 году, а затем во всплеске насилия в 1968 году революция провалилась, но последующая мирная эволюция способствовала достижению почти всех революционных целей. Перемены в Австралии после 1945 года осуществлялись исключительно мирно, без каких-либо попыток насильственной революции. Напротив, кризисы в Чили и Индонезии, в 1973-м и в 1965 году соответственно, завершились бурными революциями и долгому пребыванию у власти военных правительств. Но в обоих случаях военные режимы удалось в конце концов лишить власти мирными протестами. Успех таких протестов ничуть не гарантировался в тот момент, когда они начинались, однако другим вариантом было смещение Пиночета в Чили и Сухарто в Индонезии посредством насилия, причем подобную попытку наверняка жестоко подавили бы вооруженные силы. Зато ни чилийских, ни индонезийских военных не удалось заставить стрелять в многолюдные толпы мирных демонстрантов.