Кризис и Власть Том II. Люди Власти. Диалоги о великих сюзеренах и властных группировках

Вот какая группировка предложила свои услуги только что приступившему к исполнению обязанностей президента Гарри Трумэну.

Читатель. Обалдеть! Это ж какие-то властелины мира получаются!

Теоретик. Пока еще нет; всеми своими достижения «мудрецы» были обязаны ресурсам американского государства, которые они взяли под контроль в 1940–1941 годах. Теперь же, в апреле 1945-го, для «мудрецов» наступил момент истины: способны ли они сохранить и преумножить свой контроль над ресурсами и при новом президенте?

Ответ на этот вопрос появился довольно скоро. На 23 апреля 1945 года были запланированы переговоры с Молотовым, являвшиеся прямым продолжением Ялтинской конференции. Всего за девять дней Трумэну, который не присутствовал в Ялте и даже не знал о разработке в США атомной бомбы, требовалось выработать собственное понимание американской стратегии и отстоять его в переговорах с «мистером Нет». В этом ему мог помочь только один человек, незамедлительно вылетевший из Москвы в Вашингтон на личном самолете. 19 апреля Аверелл Гарриман (не поставив в известность даже тогдашнего госсекретаря Стеттинуса) встретился с Трумэном и изложил свое представление о ситуации: СССР (нынешний союзник) после окончания войны превратится в серьезного конкурента, угрожающего захватить всю Европу. Трумэн придерживался точно такого же мнения, и Гарриман на долгие годы стал одним из его ближайших советников.

Следующей проблемой нового президента была война с Японией, которая, в отличие от Германии, еще не выглядела побежденной. Здесь на помощь Трумэну пришел уже Макклой, со свойственной ему жесткостью предложивший политику «кнута и пряника». На совещании у президента 18 июня 1945 года обсуждались планы сухопутной операции в Японии (неизбежно связанной с серьезными потерями):

Когда все уже собирали бумаги, Трумэн заметил, что Макклой держит что-то на уме. «Макклой, вы не высказались, — заметил президент. — Никто не выходит из этой комнаты, не попробовав отстоять свое мнение!» Макклой взглянул на Стимсона. «Скажите, что думаете», — потребовал госсекретарь.

«Я думаю, у нас есть альтернатива», — начал Макклой. Он обрисовал условия политического решения, в котором главным было «то, что мы позволим им выбрать собственную форму правления, включая сохранение Микадо… Я думаю, что наша моральная позиция была бы лучше, если бы мы предупредили их о бомбе[330]» [Isaacson, Thomas, 2013].

Как свидетельствуют очевидцы, это было первое упоминание об атомной бомбе в контексте ее возможного применения. И хотя все понимали, что, располагая таким оружием, отправлять на смерть американских солдат (вместо того чтобы использовать его) было как-то не очень хорошо, вслух произнести это до Макклоя никто не решался; тут требовался человек, без колебаний отправивший всех американских японцев в концентрационные лагеря.

Быстрая капитуляция Японии сделала актуальным следующий вопрос: что с послевоенной Европой? Правящая Демократическая партия и изрядная часть окружения Трумэна руководствовались в этом вопросе планом Моргентау, предусматривавшим фактическое уничтожение Германии как государства[331]. «Мудрецы» понимали в геополитике несколько больше, чем Моргентау: уничтоженная Германия и грабящие ее соседи не смогут противостоять военной машине СССР. Требовался другой, более стратегически выгодный план.