Кризис и Власть Том II. Люди Власти. Диалоги о великих сюзеренах и властных группировках

На кухне на втором этаже Белого дома, после очередного ужина с танцами, Джонсон подошел к генеральному прокурору и сказал: «Я тебя не понимаю, Бобби. Я нравлюсь твоему отцу. Я нравлюсь твоему брату. Но тебе я не нравлюсь. Так почему? Почему я тебе не нравлюсь?[474] Бобби, по воспоминаниям одного из гостей, Чарльза Сполдинга… «наслаждался… разговор был полностью в его пользу и в его руках», и хотя Джонсон задавал вопросы снова и снова… Бобби ему не отвечал.

Наконец Джонсон сказал: «Я знаю, почему я тебе не нравлюсь… Ты думаешь, что я напал на вашего отца[475]. Но я никогда этого не говорил, все эти сообщения были ложными! Я всегда любил вас и восхищался вами!..» [Caro, 2013, р. 815].

Люди Власти (особенно уровня Джонсона) никогда так не унижаются без особой нужды; у Джонсона она и в самом деле имелась — до него дошли слухи, что после Карибского кризиса Кеннеди больше не рассматривает его в качестве следующего кандидата в президенты. При спокойном развитии событий перспективы Джонсона были вполне понятны и столь же безрадостны: досиживание срока и почетная пенсия. Однако отчаянная попытка помириться с Робертом показала всю глубину непонимания Джонсоном реальной ситуации: братья не считали его «своим» по причине политических взглядов, а вовсе не по личным мотивам. Разумеется, унижения оказались бесполезны, и когда летом 1963 года Джонсону показалось, что он может быть чем-то полезен Кеннеди — в ходе обострения борьбы за права чернокожих, — именно Роберт грубо его одернул, устроив очередной разнос в стиле «сожжения городов».

Джонсон был далеко не единственным человеком, обиженным Робертом Кеннеди; проводившаяся братом Джека кампания по борьбе с организованной преступностью вылилась в широкомасштабное преследование президента крупнейшей профсоюзной организации AFL–CIO (АФТ-КПП) Джимми Хоффы[476]. Роберт создал специальную следственную группу, задачей которой было «засадить Хоффу», и к началу 1963 года стало ясно, что группа эту задачу выполнит. Результатом стало резкое изменение настроений среди боссов преступного мира[477]:

Благодаря ELSUR[478] агентам ФБР удалось определить настроения лидеров организованной преступности в США. В начале 1963 года они заметили ощутимые изменения: нервозность и опасения уступили место раздраженному, едва сдерживаемому гневу, который к осени того же года перерос в бешеную ярость по отношению к Джону и Роберту Кеннеди [Gentry, 2001].

Читатель. К осени?! Так, получается, мафиози его и убили?!

Теоретик. Как метко заметил один из исследователей убийства Кеннеди, если бы мафиози убивали всех, кого хотят убить, кладбища переполнились бы. «Бешеная ярость» мафиози воплощалась главным образом в разговоры под микрофоны ФБР, что «надо бы уже разобраться с Кеннеди» и «когда уже кто-нибудь прикончит этого сукиного сына». Та же прослушка ФБР сообщала, что 14 октября 1963 года (когда уже была куплена винтовка, из которой Освальд якобы застрелил Кеннеди) Сэм Джианкана[479] обсуждал с соратниками, играет ли Роберт Кеннеди в гольф, и если играет, то как бы ему подложить бомбу в сумку для клюшек. Как по-вашему, стал бы он обсуждать подобные вещи, если бы действительно организовал убийство Джона Кеннеди в Далласе?!

Мафиози, обложенные слежкой ФБР со всех сторон, никогда сами не решились бы на убийство; все, что они могли, — это предоставить профессиональных киллеров и, возможно, подкинуть денег на их оплату, но только в том случае, если кто-то по-настоящему могущественный смог бы гарантировать им безнаказанность. Однако настроения менялись и среди куда более серьезных людей: