Кризис и Власть Том II. Люди Власти. Диалоги о великих сюзеренах и властных группировках

Однако обращение к «сети истеблишмента» запоздало. Как мы уже понимаем, Уотергейт с первых же дней был нацелен на отстранение Никсона от должности[708], и теперь речь шла лишь о том, как это отстранение будет оформлено. 17 мая 1973 года Макклою позвонил Гарриман — «истеблишмент должен что-то предпринять»; речь шла уже не о спасении Никсона, а об оформлении переходного периода; «мудрецам» предстояло выбрать оптимальный сценарий передачи власти.

Летом 1973 года, посмотрев первые месяцы сенатских слушаний, Макклой написал своему старому другу Льюису Дугласу:

Импичмент был бы очень разрушительным эпизодом, и я не знаю, как можно управлять страной во время импичмента, который может длиться от шести до восьми месяцев… Отставка — более подходящая альтернатива, которая также нанесет ущерб, но, возможно, в меньшей степени, чем импичмент [Isaacson, Thomas, 2013].

Казалось бы, досужие рассуждения стариков в отставке (Макклою было 78 лет, Дугласу 79); однако оценка судьбы Никсона с позиции «я не знаю, как управлять страной» весьма показательна — Макклой обсуждал с другом реальную задачу, выбирая варианты ее решения. По-видимому, Дуглас согласился с мнением Макклоя о предпочтительности отставки, и к исполнению был принят именно этот вариант.

Чтобы донести до упрямого Никсона понимание необходимости отставки, потребовался еще целый год непрерывного скандала — парламентских слушаний, вскрытий все новых и новых нарушений закона, громких отставок членов правительства, формирования общественного мнения, что «Уотергейт — это позор Америки», и, наконец, постепенного перехода сенаторов-республиканцев на позицию «президента пора убирать». К августу 1974 года положение Никсона стало безнадежным — лишь 12 республиканских сенаторов еще не высказались в кулуарах в пользу импичмента. Оставалось только донести мнение истеблишмента до самого мятежного президента — что и организовал уже хорошо знакомый нам Александр Хейг. Вот что вспоминал о днях, предшествовавших отставке Никсона, Барри Голдуотер:

В среду, 7 августа [1974 года], Берч пригласил меня к себе домой пообедать с Хейгом. Встреча была задумана генералом. Он хотел поговорить со мной до того, как я увижу президента поздно вечером… Хейг описал Никсона как человека, балансирующего на острие иглы; его можно было подтолкнуть в любом направлении. Было бы лучше не требовать и даже не предлагать его отставки — каждый раз, когда это происходило в прошлом, Никсон взрывался. Лучше всего было бы показать ему, что нет другого выхода… Хейг резюмировал все лаконично: «Президенту нужно знать, что больше нет альтернатив, нет вариантов» [Goldwater, 1979].

Как видите, Хейг заслужил свое место в истеблишменте долгим, упорным и результативным трудом. Умение находить таких людей, как Хейг и Калифано, выгодно отличало группировку «мудрецов» от яркой, но просуществовавшей всего одно поколение группировки «даллесовцев», и обеспечило ее ведущую роль в американской политической жизни на протяжении десятилетий.

Ну а теперь подведем итог оказавшейся необычайно длинной истории Новой экономической политики Никсона. Да, кризис открывает для предприимчивых людей Власти возможность создать не просто властную, а правящую группировку. Но чтобы воспользоваться этой возможностью, нужно обладать поистине сверхчеловеческими способностями — во-первых, умением увидеть перспективный ресурс, позволяющие вырастить новую группировку, во-вторых, привычкой подбирать людей не по принципам Управления («разделяй и властвуй»), а по принципам Власти («надобны нам верные»), а в-третьих — создавать такую группировку решительно, не обращая внимание на потери, вычищать из социальных институтов чужих людей и заменять их своими.