Кризис психоанализа

Говоря о психологии как о «естественной науке о человеке», Маркс начинает с концепции человеческой природы, проходящей по всем его работам до последних страниц «Капитала», где в третьем томе он говорит о рабочих условиях, «наиболее адекватных человеческой природе и наиболее достойных ее». Если в «Экономически-философских рукописях 1844 года» Маркс говорит о «сущности человека» или «жизни вида» человека, то в «Немецкой идеологии» он уточняет использование термина «сущность», замечая, что сущность – это «не абстракция»; в «Капитале» он заменяет концепцию «сущности» на «человеческую природу в общем смысле», которую нужно отличать от «человеческой природы, изменяющейся в каждый исторический период». Это, несомненно, важное уточнение концепции человеческой природы, но ни в коем случае не отказ от нее.

Дает ли Маркс определение «сущности человеческой природы», «человеческой природы в общем смысле»? Несомненно, дает. В «Экономически-философских рукописях 1844 года» Маркс определяет видовой характер человеческих существ как способный на «свободную, осознанную деятельность» в отличие от животных, которые «не отделяют деятельности от себя… они сами и есть деятельность». В более поздних работах, хотя Маркс и отказывается от термина «видовой характер», акцент остается тем же: деятельность – характеристика неискаженной, целостной природы человека. В «Капитале» Маркс определяет человека как «общественное животное», критикуя данное Аристотелем определение человека как «политического животного»: оно «столь же характерно для античного классического общества, как определение человека Франклином как “изготавливающего орудия животного” – для общества янки». Психология Маркса, как и его философия, строится на человеческой деятельности, и я совершенно согласен с тем, что наиболее верное описание Марксова определения человека есть «человек практический»; к этому вопросу я вернусь позднее.

Первый шаг Маркса при использовании концепции человеческой природы в той или иной форме на протяжении всего его творчества имел бы мало смысла без второго и самого важного шага, который характеризует его психологическую теорию. Я имею в виду его концепцию динамического, энергичного характера человеческой природы. Маркс рассматривает человека как существо, которым движут страсти или влечения, хотя человек по большей части не осознает этих движущих сил. Психология Маркса – динамическая психология. Это, с одной стороны, роднит ее с психологией Спинозы и делает ее предшественницей психологии Фрейда, а с другой – противопоставляет любому виду механистической, бихевиористской психологии. Как я постараюсь показать ниже более подробно, динамическая психология Маркса основана на первичности связи человека с миром, с человечеством, с природой, в противоположность фрейдовской, которая основана на модели изолированного человека-машины.

Наиболее общая и при этом очень плодотворная концепция Маркса заключается в дифференциации «постоянных», или «фиксированных», влечений и влечений «относительных». Постоянные влечения «существуют при всех обстоятельствах и могут быть изменены общественными условиями только в том, что касается их формы и направления»; относительные влечения «обязаны своим происхождением только определенному виду организации общества». Маркс относил секс и голод к категории «фиксированных побуждений», в то время как алчность, например, была бы примером побуждения относительного. Такая дифференциация тесно связана с различием между человеческой природой в общем смысле и ее специфическими проявлениями. Здесь я хочу только кратко отметить, как чрезвычайно продуктивно это деление на фиксированные и относительные побуждения; одна эта концепция является важнейшим вкладом в современную дискуссию по поводу влечений и инстинктов. Маркс еще более проясняет это различие, говоря, что «относительные аппетиты» (другой термин для влечений) «не являются неотъемлемой частью человеческой природы», но «обязаны своим происхождением определенным общественным структурам и определенным условиям производства и коммуникации». Здесь Маркс уже связывает относительные аппетиты с социальной структурой и с условиями производства и коммуникации, тем самым закладывая основы динамической психологии, которая рассматривает большинство человеческих влечений – а значит, и большую часть человеческой мотивации – как определяемые процессом производства. Концепция «социального характера» в динамическом смысле, как я ее сформулировал, основывается на этом замечании Маркса.