Кризис в красной зоне. Самая смертоносная вспышка Эболы и эпидемии будущего

Задумалась она и о любви, которая встречалась в ее собственной жизни. Уже несколько лет у нее была нестабильная связь с Рейфом, весьма преуспевающим и крайне привлекательным мужчиной, с которым было очень приятно проводить время, — и у него тоже были дети. Но отношения, существовавшие у нее с Рейфом, не походили на отношения этой четы. Несколько недель назад, как раз перед ее отъездом в командировку, он сказал ей, что хотел бы временно прервать отношения. Это не сильно задело ее. И все же какая-то романтическая часть ее личности мечтала о жизни с мужчиной, которого она любила бы всем сердцем и он отвечал бы ей тем же. Почему-то с ней такое не случилось. А с Дэвидом и Нэнси Райтбол — случилось.

Возможно, думала она, любовь, записанная в ее книге жизни, будет материнской, уделенной ребенку женщиной, отдающей все силы поискам лекарств, которые могут спасти кого-нибудь от тяжелых болезней. А стал бы Рейф облачаться в спецкостюм и помогать мне вставать с кровати, если бы я умирала? Хватило бы у него на это смелости и любви? Найдется ли кто-нибудь, чтобы просто сидеть рядом и держать меня за руку, когда мне случится покидать этот мир?

Она отогнала от себя эти мысли. Когда рядом человек умирает от лихорадки Эбола, самокопание совершенно не к месту. Она вновь повернулась к окну.

К тому времени Дэвид помог Нэнси вернуться в постель, и она закашлялась. Хенсли распознала классический кашель при заболевании Эбола. У 35–40 % больных лихорадкой Эбола наблюдается глубокий, влажный непродуктивный кашель, который так и называют — кашель Эбола. Хенсли знала, что крохотные, невидимые и неощутимые капли жидкости плавают в воздухе вокруг Нэнси, и воздушный поток, создаваемый потолочным вентилятором, гонит эти капли в окно, на Ланса Плайлера и ее саму. Она чувствовала запах болезни в комнате.

МОНРОВИЯ, ЛИБЕРИЯ

11:30, суббота, 26 июля

Той ночью, в своем гостиничном номере, Хенсли отправила Лансу Плайлеру электронное письмо: «Вы, ребята, заставили меня немного понервничать», — написала она и посоветовала надевать маски, подходя под окна этих двух больных.

Она прикинула, сколько раз контактировала с вирусом: получалось, три раза. Первый раз — во время разговора с Кентом Брэнтли, когда они переставляли коробки в кладовой. Комната была тесная, с неподвижным спертым воздухом, и разговаривали они, находясь почти вплотную друг к другу. Брэнтли тогда уже заразился Эболой и был переносчиком. Когда кто-то говорит, крошечные, невидимые капли слюны разлетаются почти на два метра. Могли ли невидимые вирусные частицы попасть ей в глаза, в рот, на кожу?

Второй контакт состоялся, когда она стояла у приоткрытого окна комнаты Кента Брэнтли и разговаривала с ним. Капли, вылетавшие у него изо рта во время разговора, могли плыть в ее сторону и садиться на ее лицо.

Третий контакт случился, пока она стояла у открытого окна дома Нэнси Райтбол, ощущая и обоняя поток воздуха из комнаты, создаваемый потолочным вентилятором. Нэнси еще и кашляла.

Три контакта. Пусть не очень объемных, но вполне реальных. Велики ли шансы на то, что она заразилась?

Она доверяла Гэри Кобингеру и решила позвонить ему. В Виннипеге был ранний вечер. Она рассказала ему о произошедших контактах и спросила: «Что ты думаешь?»

Исследователи вируса Эбола склонны к черному юмору, связанному со своей работой. Вот и сейчас он беззаботно осведомился: «Но голова-то у тебя пока не болит?»

Хенсли рассмеялась, хоть и чувствовала себя не в своей тарелке. Кобингер добавил, что, судя по всему, ничего серьезного не произошло и что он советует ей не тревожиться.

После разговора с Кобингером, Хенсли приняла решение. И закон, и негласные моральные правила требовали от нее сообщить о своих контактах с инфекцией на свое место работы, в Многоотраслевой исследовательский центр. То есть проинформировать начальника, Питера Джарлинга. Она отметила в памяти, что необходимо позвонить ему.

Если она заразилась, то предстоит инкубационный период, на протяжении которого вирус будет размножаться в ее организме, не давая еще видимых симптомов. Как правило, инкубационный период лихорадки Эбола продолжается дней восемь, но известны случаи, когда симптомы появлялись только через 21 день. Ее командировка близится к концу. Если вирус присутствует в ее теле, она может привезти его в Соединенные Штаты еще до появления симптомов. Она может заразить своих коллег, посторонних людей, сына. Это неприемлемый риск.