Кризис в красной зоне. Самая смертоносная вспышка Эболы и эпидемии будущего

Проверка того, правильно ли члены группы надевают защитные костюмы, а также исключение ошибок во время работы в больнице и при общении с пациенткой, больной Эболой, было обязанностью Майкла Гбаки.

Прежде всего группа эпидразведки встретилась со старейшинами кисси, обладавшими немалым политическим весом, рассказали им про Эболу и объяснили, чем занимается их команда. Майкл говорил на четырех языках — английском, крио, менде и коно, а вот кисси не владел. Из всей группы этот язык знал только водитель одной из машин Сахр Ньокор, принадлежавший к народу кисси; он и помогал с переводом. Завершив переговоры, отряд припарковал свои машины перед больницей — одноэтажным домиком с желтыми оштукатуренными стенами, превратившимся теперь в «горячую» зону.

Было доподлинно известно, что один человек из находившихся внутри был болен Эболой, и еще несколько человек могли быть инфицированы этим вирусом. На любом предмете, любой поверхности в этом домике — стенах, полах, кроватях, медицинском оборудовании, уборных — могли находиться частицы вируса Эбола. Как принято в африканских медицинских учреждениях, там, несомненно, должны присутствовать и родственники больных, ухаживающие за ними. Родственники бывают очень заботливы. И любой из них тоже может быть заражен Эболой.

Группа эпидразведки стала одеваться в спецкостюмы. Это была их первая вылазка в район, затронутый Эболой, и они очень нервничали. Майкл внимательно следил, как они надевали комбинезоны из тайвека[22], респираторы HEPA, лицевые щитки, по две пары перчаток и резиновые бахилы. Водителям, среди которых был и Сахр Ньокор, Майкл велел не отходить от машин, а сам с другими врачами вошел в дом, где, как они теперь знали точно, обосновалась Эбола-Заир, королева филовирусов.

Нападение

КОИНДУ

26 мая, 14 часов

Войдя в здание, Майкл Гбаки и его спутники прежде всего осмотрелись по сторонам. В больнице имелось четыре небольших палаты, и все они были полны. Безнадежно больная Мами Лебби, женщина за 30, лежала в кровати, окруженная заботливыми родственниками во главе с мужем. Медики попросили их отойти от больной и больше не прикасаться к ней, а потом приступили к осмотру других пациентов и, к своему изумлению, обнаружили еще восемь человек с симптомами Эболы. Удивило их еще и то, что все они были женщинами.

Появление в больнице правительственных медиков в диковинных одеяниях перепугало и больных, и их родственников. Объясняясь через респиратор на крио, Майкл рассказал Мами Лебби и ее близким, что у нее тяжелая болезнь под названием Эбола. Болезнь очень опасна и может передаваться окружающим, объяснил он. Он хотел бы отвезти Лебби в государственную больницу Кенемы, где за ней будут лучше ухаживать, а болезнь не передастся другим. Он не имеет права силой усадить Мами Лебби в машину. Решение за больным — за нею.

Но Мами Лебби оказалась слишком слаба и не смогла принять решение. Так что решать пришлось ее близким. Муж был за перевод в Кенемскую больницу, но прочие родственники воспротивились. «Родственники встали стеной против, — вспоминал потом Майкл. — Они то и дело поминали карантинный центр „Врачей без границ“ в Гвинее и говорили, что в Гвинее людей забирали туда, и все они исчезали насовсем».

Майкл и его сотрудники решили остаться в защитных костюмах и все же попытаться убедить семью. Они еще добрых четыре часа вели разговоры с родственниками Мами Лебби, но те были непреклонны: больная останется здесь.

Вспомним приведенный выше пример с подобной ситуацией в городском предместье где-нибудь в Массачусетсе. Допустим, вы навещаете больную мать в больнице Ньютон-Уэллсли, и вдруг туда вламывается толпа чиновников в скафандрах. Они являются в палату вашей матери и объявляют, что ее поразил смертоносный вирус и они сейчас увезут ее в правительственную больницу, — у вас обязательно появятся вопросы к ним. Вероятно, вы возмутитесь.

Дискуссия вокруг Мами Лебби продолжалась, а у больницы тем временем начала собираться толпа, и по окрестным деревням поползли слухи и полетели эсэмэски. Толпа росла, и производимый ею шум стал проникать внутрь больницы, где находились Майкл и его сотрудники. Было слышно, как под окнами дома прохаживались люди. В толпе, где было много молодежи, говорили на кисси.

Водители, как и было приказано, держались около машин. Сахр Ньокор, естественно, понимал разговоры на родном языке, и ему стало страшно. Он подошел к окну и замахал руками; Майкл Гбаки увидел его и чуть-чуть приоткрыл створку.

— Молодежь, — сказал ему Ньокор, — собирается напасть на приезжих медиков. Они хотят сначала сжечь машины, чтобы приезжие не удрали, а потом избить, а то и вовсе убить их.

Гбаки кинулся к своим спутникам и велел им выбегать из больницы и сбрасывать защитные костюмы, не тратя времени на обеззараживание. Все они, в своих скафандрах, выскочили за дверь и оказались перед группой враждебно настроенных молодых людей, державших в руках камни. Толпа стояла рядом с машинами, отрезав медикам путь к бегству.