Кризис в красной зоне. Самая смертоносная вспышка Эболы и эпидемии будущего

Американский консультант кенемской Программы Ласса, профессор микробиологии Университета Тулейна Роберт Гарри, уже вылетел в Кенему с грузом первой необходимости. Он поручил Лине Мозес закупить как можно больше биозащитного снаряжения — сколько удастся найти в продаже без заказа, санкционировал выдачу для этой цели большой денежной суммы и попросил безотлагательно доставить все это в Кенему. Хумарру Хану и Тетушке Мбалу Фонни это будет крайне необходимо, и как можно скорее.

Глядя на груду закупленного снаряжения, Лина ощущала странную смесь страха и воодушевления. Горы одноразовых негерметичных защитных комбинезонов. Респираторы с фильтрами тонкой очистки HEPA. Очки. Высокие резиновые сапоги. Нитриловые хирургические перчатки — особо прочные. Множество рулонов клейкой ленты. Она очень часто бывает нужна при работе в биологически опасной обстановке, чтобы заклеивать разрывы и подгонять защитный костюм. Множество комплектов для взятия крови, которую будут изучать в «горячей» лаборатории на наличие вируса Эбола. Системы для внутривенного вливания, иглы к ним и инфузионные мешки для вливания физраствора больным лихорадкой Эбола, чтобы избежать обезвоживания. Насосы с распылителями для разбрызгивания хлорсодержащего дезинфицирующего раствора. Биозащитные мешки для трупов из белого тайвека — в них будут хоронить умерших от Эболы.

Еще во время обучения в колледже Лина Мозес хотела бороться с Эболой во время вспышки. И несколько лет мечтала об этом. Теперь ее мечта наконец-то сбудется. Это была своего рода битва, битва здравоохранения, целью которой было спасение жизней. Врагом была Эбола-Заир, и никто из тех, кто выйдет против нее, не могут чувствовать себя в безопасности. Конечно, она может заразиться, любой может заразиться, но Мозес не сомневалась в своей квалификации и опыте. Она была эпидемиологом-практиком и уже не один год работала с вирусом Ласса, а ведь это такой же патоген 4-го уровня, как и Эбола. Всю вторую половину дня она перекладывала покупки из магазинных коробок в 27 больших пластмассовых дорожных ящиков, купленных в Walmart.

Домой она попала поздно. Арон забрал девочек из школы, а потом из группы продленного дня и приготовил ужин. В тот вечер Лина и Арон устроились в кровати вместе с пятилетней Одри и читали ей книгу. Старшая дочь уединилась в своей спальне с научно-фантастическим романом-антиутопией. Той ночью в доме Лины Мозес никто не упоминал об Эболе. Ни слова о том, что мама, едва успев приехать, отправляется обратно в Африку, чтобы бороться с Эболой. Ни разу не было произнесено само слово «Эбола». О существовании вирусов не вспоминали вообще.

Лежа в постели рядом с мужем, Лина Мозес ощущала себя защитницей и его, и девочек. Ей и впрямь не хотелось, чтобы дочки знали об Эболе. Они еще слишком малы для того, чтобы рассказывать им о вирусах, Арон же вирусами не очень интересуется. У него сильно развитое зрительное воображение. Он написал ее портрет и передал ее глаза, как никто другой, их зелено-карий цвет, вспышки эмоций, заставляющих глаза порой наполняться слезами. Она не хотела, чтобы мысленному взору мужа представлялись ее тело и лицо, тронутые симптомами лихорадки Эбола. Арон останется дома и будет воспитывать девочек, а она отправится на передовую.

ФРЕДЕРИК, МЭРИЛЕНД

Той же ночью

Лиза Хенсли отнесла Джеймса по лестнице в спальню, поцеловала на ночь, и он забрался на свою подвесную кровать, взяв с собою ноутбук. В Западной Африке разгоралась вспышка Эболы, и в Либерии внезапно обнаружилось сразу изрядное количество случаев заболевания. Ей предстояло вновь отправиться в командировку в лабораторию, устроенную в бывшем обезьяньем питомнике близ Монровии. Находясь дома, она уделяла много внимания Джеймсу и думала о том, как он воспримет ее следующую поездку в район эпидемии. На этот раз он, кажется, вовсе не боялся. Скорее, был расстроен расставанием. Чтобы подбодрить сына, она пообещала, что, как только вернется, они устроят себе отпуск и поедут в Южную Каролину купаться в океане и наслаждаться радостями жизни.

На следующее утро Майкл Гбаки рано вышел из дома и поехал на мотоцикле в больницу, захватив с собою сумку. Он собирался уехать на несколько дней. Мобильная связь в Маконском треугольнике существует лишь местами, и он предупредил Зейнаб, что даст о себе знать лишь на обратном пути — позвонит с дороги, когда будет подъезжать к Кенеме.

Провожая взглядом мужа, удалявшегося по дороге на мотоцикле и свернувшего к взлетной полосе, Зейнаб Гбаки молилась за него. Она очень боялась, что ни она, ни дети больше не увидят его. Он был медиком на государственной службе, и служебный долг заставлял его посещать очень опасные места, где легко можно было расстаться с жизнью.

Засада

МАКОНСКИЙ ТРЕУГОЛЬНИК

28 мая — 1 июня