Кризис в красной зоне. Самая смертоносная вспышка Эболы и эпидемии будущего

Следующие три дня Майкл и его группа эпидемиологического надзора на нескольких лендкрузерах колесила по восточной части Сьерра-Леоне, пробираясь по раскисшим дорогам, останавливаясь в деревнях и расспрашивая жителей. Они быстро отыскали 12 женщин с симптомами Эболы; среди них были и те, кого «спасли» из больницы в Коинду, пока медики прятались в полицейском участке. Все эти женщины присутствовали на похоронах Мениндор. Всех 12 больных доставили в Кенемскую больницу. Там их кровь исследовали в «горячей» лаборатории, все результаты показали наличие вируса Эбола, и женщин поместили в изолятор под опеку Тетушки и ее подчиненных.

В поездках Майклу Гбаки часто сопутствовал коллега Лансана Каннех. Время от времени их машиной управлял Сахр Ньокор из племени кисси. В тех деревнях для группы эпидразведки человек, говорящий на кисси, ценился на вес золота. Но водитель Ньокор оказался также и причиной серьезной проблемы. Он был родом из Дару, крупного города, расположенного в углу Треугольника, примерно в часе езды от Кенемы, и в Дару у него было много друзей и родственников. Отряд быстро выявил несколько случаев Эболы в Дару — вирус приближался к Кенеме. 29 мая Ньокор вел машину скорой помощи, чтобы забрать из Дару пациента с подозрением на Эболу.

От водителей не требовали, чтобы они ходили в защитных костюмах. Им полагалось оставаться в машинах. Больными Эболой должны были заниматься медики, одетые в полные комплекты СИЗ. Однако во время поездки в Дару Сахр Ньокор покинул машину и зашел в один из домов, где жил кто-то из его знакомых или родственников. По-видимому, боясь напугать друзей, он не стал надевать спецкостюм. Позднее оказалось, что кто-то в этом доме заболел Эболой.

На следующий день после того, как Ньокор зашел в дом в Дару, Лина Мозес со своими 27 ящиками биозащитного и медицинского снаряжения прибыла в международный аэропорт неподалеку от Фритауна. Пройдя таможенный контроль, она доставила все имущество к лендкрузеру, который дожидался ее на посыпанной гравием стоянке, где всегда толпились желающие помочь приезжим с их багажом за соответствующую плату. Они кинулись к Мозес, но она сказала, что справится сама, и принялась загружать ящики в машину. Забив салон, она забралась на крышу, чтобы уложить оставшиеся ящики на багажник. Кучка носильщиков стояла рядом, наблюдая за ее работой. Она обхватила ящики веревкой и стала крепить ее.

— Вы только посмотрите на руки и плечи этой женщины, — сказал на крио один из зевак.

— Да сильная-то какая! — воскликнул другой. Они, конечно же, не знали, что она владеет их языком.

— Ее мужу повезло, — сказал третий. — У него сильная и работящая жена.

Мозес улыбнулась им. Она пребывала в приподнятом настроении.

Через несколько часов Мозес уже разговаривала в библиотеке лаборатории Ласса с Робертом Гарри, микробиологом из Университета Тулейна, главным американским консультантом Программы Ласса. Гарри прилетел из Нового Орлеана несколькими днями раньше и тоже привез с собой большой груз биозащитного снаряжения. Они спланировали стратегию будущих действий. Мозес надлежало немедленно организовать прямо в этой комнате, в библиотеке, кризисный штаб. Ей самой предстояло обеспечивать связь и оперативную поддержку Тетушке в отделении Ласса, Хану и группе эпидемиологической разведки. На ней лежало снабжение отделения Ласса биозащитными костюмами и медицинским оборудованием и координация связи и действий различных частей Программы, которая представляла собой главную линию обороны в Сьерра-Леоне.

Роберт Гарри должен был изучать вирус в лаборатории, работая в тесном контакте с Пардис Сабети, геномиком из Гарварда, и Хумарром Ханом. Они намеревались собрать коллекцию образцов крови, взятых у больных Эболой и пациентов, у которых подозревается это заболевание. Образцы следовало доставить самолетом в США, к Сабети, а той предстояло провести в Институте Броуда секвенирование геномов вируса, чтобы определить, как он менялся при передаче от человека к человеку.

В Кенеме Роберт Гарри должен был заниматься сбором и хранением образцов крови и отправкой их в Гарвард, а также работать в «горячей» лаборатории. Хумарр Хан и руководители министерства здравоохранения Сьерра-Леоне как манны небесной ждали секвенирования генома Эболы и для облегчения работы Хан и Сабети, с одобрения начальства, собирались использовать метод получения образцов, позволяющий не вмешиваться в лечебный процесс: брать сыворотку крови, оставшуюся после выполнения других анализов. Этот материал относился к чрезвычайно опасным медицинским отходам. «Мы сделали все возможное, чтобы не оставлять следов при отборе образцов», — вспоминала потом Сабети.