Кризис

– А я разучилась плакать. Постепенно разучилась. Пока смотрела, во что все наши превращаются, выплакала всё. Кто-то здесь остался после университета, кто-то уехал в Москву. Парни почти все пьют, девчонки замуж повыходили и у всех какие-то проблемы. Почти все из Москвы вернулись. Ты вот последний. А кто-то умер уже. Всем сейчас тяжело. Мало кто прорвался через трудности. Да и те, кто прорвался, упёрся в другие. Чёртова жизнь, а? Ты же вроде это имел в виду, когда ушёл? И что теперь? Посмотри на себя, красавчик.

Я ухмыльнулся, насколько это было возможно, вальяжней. Своей ухмылкой мне хотелось показать всё своё презрение к сарказму и злорадству. Но она не злорадствовала.

– А чего ты улыбаешься? Думаешь, это ты вот просто так здесь оказался почти неживой? Это тебя бог наказал за то, что ты меня бросил. Наказал и вернул на место. Посмотри на себя! Посмотри! Живого места нет. Ты инвалид. И телом и духом. Ты потерял всё, что можно потерять. Нет, не сейчас, тогда, когда ты решил, что эта жизнь принадлежит только одному тебе. А она не принадлежит только тебе. Мы были вместе и вместе несли ответственность за нас. Ты же решил, что можно просто взять всё и бросить. Но так нельзя делать. Всё возвращается. Ты потерял всё и стал таким как сейчас ещё тогда. Как только ты отвернулся от нашей жизни, ты перестал жить.

То, что слетала сейчас с её бестолкового языка раздражало и причиняло боль одновременно. Хотелось встать и засунуть её туда подушку. Целиком, чтобы проглотила. Что она несёт?

– Прости, не хотела. Смотри, как тебя искромсало. Что было, то было. Но я всё равно рада, что ты здесь. Грустно это говорить тебе, но ты паренёк крепенький, переживёшь. Переживёшь ведь? Конечно, переживёшь.

По всей видимости ей это доставляло удовольствие. Единственное, что было непонятно, так это почему чтение моралей и злорадство приносят людям радость. Меня вот лично сейчас выворачивает от того, что жить учат. Пришлось разыграть умирающего и умолять её остановиться. Хотя мне для этого и не понадобилось много усилий, выглядел я и так жалко:

– Слыш, ну хватит. Достала.

В ответ последовало то, что вполне было от неё ожидаемо – бабская реакция:

– А ты послушай. Послушай, что я тебе говорю, это во мне много лет сидело, потерпишь.

– Хорош. Вечно лезет из тебя это бабье.

– Бабье? А я может есть баба то! Что я не баба что ли? Вон и задница и сиськи.

– Началось.

– Продолжилось. Всё равно ничего не сделаешь мне. Ты меня теперь даже не слушать не можешь, не то что бросить. А я на тебе отыграюсь.

– Слушай, ты серьёзно? Ну, хватит уже, а? Лучше оттащи меня в этот подвал обратно. Кстати, как я у тебя оказался?

– Обычно оказался. Сосед мой бывший с тобой там выпивал, тоже квартиру пропил. Он тебя и пригласил эту отраву пить тогда у ларька. Просил за информацию пятьсот рублей. Ха! Я знаю, где они околачиваются. Ментам заплатила, они тебя и притащили ко мне. Подруга, врач, сказала, что бесполезно тебя даже откачивать. Но вот видишь, вроде ничего. Оклемаешься. Потихоньку придёшь в себя.

За что я её не любил, так это за то, что она всегда за меня решала всё то, что я хотел бы решить сам. Она никогда не спрашивала меня о том, нравится мне это или нет, хочу я этого или нет, просто делала и всё. Естественно с выгодой для себя. Конечно, не так явно, но подтекст был всегда понятен. Она делала для меня только то, что могло бы понравится ей самой. Порядочная сука она была. Но любила меня, по крайней мере, так говорят её поступки. Взять на поруки заразного бомжа с улицы – это достаточно серьёзный шаг. Кто знает, что могло со мной произойти за эти годы и каким я мог стать человеком. Может я стал наркоманом и для меня не стало бы большой проблемой вынести из дома все вещи, чтобы достать себе дозу.

Всё решила за меня. Я буду жить у неё, приходить в себя, лечиться, постепенно превращаясь обратно в человека. И это преподносится мне как само собой разумеющееся событие в моей жизни. Нет, я не спорю, в чём-то она права, например в том, что если бы мне и дальше можно было принимать решения в своей жизни, то я бы не дожил до настоящего времени. Но и так поступать тоже нельзя. Может быть я действительно не хочу всего этого.

Я лукавлю. Конечно, хочу. Хочу не думать ни о чём. Хочу просто лежать, ничего не делать и просто жить, не думая ни о чём плохом. Хочу, чтобы обо мне заботились. Конкретно сейчас я хочу только одного – лежать в этой кровати, смотреть в это окно и, возможно, читать книги. Много-много книг о разном. О приключениях, любви, предательствах и всём таком.

Мне действительно была нужна помощь. Мой разум был не в состоянии перенести тот водопад событий, обрушившийся на меня, и всё скатилось к чертям. Я действительно сейчас не мог принимать никаких решений. Это должен был за меня делать кто-то другой. Например, она. Постаревшая, повзрослевшая, поумневшая моя Первая Любовь. Зачем меня судьба вернула к ней?