Крокодилова свадьба

– Конечно! – вскинул руки Честер. Его накидка порхнула вверх. – Мы же решили делать этот прекрасный спектакль с дымом и зеркалами!

– Но тогда нам нужен режиссер, разве нет?

– Поверьте, поставить спектакль – дело ерундовое, а вот сделать хорошие и безопасные спецэффекты… Да, господин Пшикс?

– Да, – отозвался молодой человек, который, в отличие от Шляпса, был готов к беседе. – Мне важнее всего знать, где конкретно вы хотите устроить представление – ну, где будет ваша сцена. Просто вся техника обычно находится как раз под сценой…

– А мы что, будем делать это дома, прямо здесь?

Повисла неловкая пауза, и все – даже Бальзаме, жутко занятый какими-то каракулями – взглянули на Аллигорию Крокодилу. Та поняла, что сказала что-то не то, и тут же дернула плечами – где-то на другом конце города этот жест точно отозвался небольшим землетрясением.

– Ах, конечно, конечно! Что это я, действительно… Простите, просто столько лет прожила без мужа, и мне так непривычно.

– Соболезную, – зачем-то бросил Глиццерин. Его нельзя винить в том, что эта фраза стала катализатором тирады слов из уст хозяйки дома.

Можно было бы приготовиться выслушивать трагическую историю об утрате любимого мужа и нежелание становиться чей-либо женой еще раз – но это вовсе не то, о чем решила рассказать Крокодила. Все не так уж трагично, да и вообще, к чему этот лишний трагизм везде, где только можно?

Крокодила сказала одним словесным массивом, выстрелив сразу всеми звуковыми ракетами, которые были в запасе:

– Ох, нет, что вы! Нечему тут соболезновать. Мы с Омлетте́ разошлись по обоюдному согласию, когда поняли, что друг-другу ну совсем не подходим. Случилось это где-то… не скажу точно, но недели через две после нашей свадьбы.

Это был передел одного монолога Аллигории Крокодилы.

– Ладно, – закрыл тему Честер Чернокниг, которому не терпелось перейти к делу. – К господину люминографу просьба проще – нужно будет, конечно, сделать люминки жениха и невесты, и всех гостей… желательно, по несколько штук. И еще обязательно запечатлеть банкет и спектакль!

– Не хочу вас огорчать, – вздохнул Шляпс. – Но, для начала, спектакли с эффектами на люминках выходят плохо – в этом я уже убедился. Это первое. А второе… ну, это выйдет не очень дешево – я конечно не скряга, но алхимический порошок и карточки…

– Конечно, все ваши услуги будут оплачены. Главное, чтобы было много дыма… Кстати, говоря о дыме, – Честер повернулся к хозяйке дома. – Я решу вопрос со свечками в ближайшее время.

– Простите, – подал голос пиротехник. – Но мы так и не решили, где будет сцена, а это очень важно…

В этот момент в зал вошла заспанная Октава, все еще потирающая глаза – увидев кучу незнакомых людей, она замерла в дверях и тут же развернулась, собравшись спать дальше – теплая кровать, еще не успевшая остыть, так и манила вернуться.

– Октава! – окликнула ее Аллигория. – Как хорошо, что ты проснулась! Мы тут немного заняты с господином Чернокнигом, можешь показать нашему гостю дом? Ему надо решить, где будет сцена.

– Мам, ну почему я… – начала девушка, но в этот момент посмотрела на того самого гостя. Коварная память, которая обычно сохраняет все, что не надо, вывела в сознание воспоминание вчерашнего вечера.

То же случилось и в голове Глиццерина Пшикса, и тот прямо-таки подскочил со стула.

– А, да, конечно. Думаю, это не займет у меня много времени, и это очень даже нетрудно. Эээ…. Идите за мной, господин.

Будь пиротехник чуть более романтичен, он бы не вышел из зала, а выпрыгнул из него, попутно насвистывая лирическую мелодию. Но с его головой все было в порядке – посему Пшикс так делать не стал, хотя люминографу действия пиротехника все равно показались каким-то странными.

– Так вот, – почесал усы Честер. – Вернемся к люминкам и платью…

Шляпс хотел возразить, что они уже решили этот вопрос – но даже рта не успел открыть.

– Мне кажется, или мы где-то виделись… – шепнул пиротехник, как только они с Октавой оказались в коридоре.

– Если бы мне не казалось так же, я бы не стала показывать вам дом и пошла бы спать дальше, – ответила девушка. – Кстати, не считаю правильным продолжать эту беседу, не зная имен.

– А. Глиццерин Пшикс. Можно просто Глиц.

– Хм, ладно. Октава – само собой, Октава Крокодила, – девушка резко остановилась. – Мы с вами встретились…

– Вчера вечером на улице, да.

– Повторюсь с вечера – смотрите, куда идете, вы опять чуть в меня не врезались, – Октава вновь зашагала. – Так что вам надо показать?

– В этот раз вы тоже пытаетесь меня оттолкнуть?

– Что?

– А, нет, простите, мысли вслух. Что показать… Ну, допустим, самое просторное помещение, из которого можно попасть в подвал – если он у вас конечно есть.

– Странный вопрос. В любом доме есть подвал, тем более – в таком огромном. Идите за мной.

Они спустились вниз по той же лестнице, по которой Диафрагм с Честером еще недавно взмывали вверх, и завернули в большой, сияющий – как, собственно, и все остальные – зал. Тут было слишком уж пусто, что в реалиях дома Крокодилы казалось скорее нормой, чем отклонением от нее.