Крокодилова свадьба

— Это сказало ваше пиротехническое чудо! Не знаю, как вы так сделали, но мне это действует на нервы — каким-то образом оно оказалось у меня дома, и кажется, что кто-то просто решил меня разыграть.

Пшикс наклонился поближе к стекляшке.

— Но я бы при желании не смог сделать такого, хоть цвет и похож на наш дым… — пиротехник нахмурился. — Вот это ювелирная работа, и, к тому же, говорит…

— Трыть-перетрыть-зарыть!

— Я бы не назвал это связной речью, — увидев, что Пшикс чуть ли не носом приложился к пузырьку, люминограф одернул руку. — Ну так что скажете?

— Это прекрасно, но, повторю, я бы такого не сделал, даже при желании. Только дым, зеркала и искры…

— То есть это не ваш розыгрыш, да?

— Да.

— Не верю!

— Ну я же говорю, что не смог бы такого сделать…

Люминограф замялся.

— Ладно, допустим. Но тогда кто?

— Откуда мне знать? Да и, боюсь, никто такого сделать бы не смог, — потом Пшикс задумался, собираясь с мыслями. — Вам вообще не кажется, что оно… живое.

— Гомункул?

— Нет, они противные и мерзкие, а это… прекрасное.

— Ятить-брить-острить!

— Ну, почти прекрасное, — поправился Глиццерин. — Нет, что-то буквально живое. Не магическое.

— Не несите чушь, молодой человек… Такого не бывает, только если это не светлячок — но они не разговаривают, — Люминограф спрятал колбочку и щелчком пальцев вернул максимальное освещение.

— По-моему, бывает все, — будь рядом начинающий философ, он бы взял эту фразу Пшикса на карандаш.

— Ну, я хотя бы убедился, что это не вы. Значит, меня решил разыграть кто-то другой…

— А вам не кажется, что это… и не розыгрыш вовсе? Просто оно само так случилось?

— Это мы уже выясним позже, — отмахнулся люминограф. — Спасибо, что это сделали не вы, а мне пора…

— И вам совсем не интересно, что это такое?

— Нет.

— Совсем?

— Ни капли.

— Но раз вы пришли сюда, значит вам было интересно.

Внутри Диафрагма Шляпса что-то щелкнуло — видимо, в его операционной системе произошел сбой, ведь люминографа только что подловили на том, что он так старательно пытался скрыть.

— Допустим, — мужчина остановился. — Но вы же сами сказали, что не знаете, что это такое.

— Трыть-перерыть-крыть! — раздалось из внутреннего кармана.

— Можно на ты и по имени, просто Глиц, — сперва обозначил пиротехник. — Я не знаю, но, возможно, знаю того, кто может знать…

— И кого же вы имеете в виду, господин Пшикс? — Шляпс любил игнорировать замечания, которые ему не нравились.

— Вы знаете, о ком я.

— Неужели?

— Почти наверняка.

— Ну так скажите!

— Я говорю о…

— Вы скажете это, да?

— О Фиолетовой Двери…

— О нет, так и знал, что речь зайдет об этом. Спасибо, что хотя бы не о Бальзаме Чернокниге. Правда, спасибо.

Любой город, существующий на лице земли достаточно долгое время, как-то сам по себе порастает сорняками-легендами, и они покрывают его, как колючий плющ стену старого романтического замка, или как плесень те стенки ванной, которые всегда лень мыть — слишком уж они далеко. Эти байки варьируются от мала до велика, чего тут только не встретишь: призраков, волшебство (в плане мифического волшебства, а не привычной магии), мистику ну и много чего интересного. Это такая своеобразная барахолка забытых историй, части которых раскиданы по всему городу. Некоторые истории — придуманы, некоторые — реальны, некоторые особо сумасшедшие собирают в сборники и переписывают на бумагу, а другие становятся отличным материалам для предприимчивых экскурсоводов, коих в Хрусталии, благо, не водилось.

Своих городских легенд в Хрусталии было навалом, но вот Фиолетовая Дверь стояла особняком от всего остального.

Для начала, это была не совсем-то байка, и даже не легенда — Фиолетовая Дверь действительно существовала вполне в рамках привычной реальности, вот только одна на весь город. В узком фасаде она выглядела уж как-то слишком вызывающе, но Хрусталия любила такие творческие странности.

Проблема была не в самой двери — она не вела в другое измерение и не была проклята, — а в том, что было за ней. Точнее — кто.

Традиционно, волшебники есть в каждом городе, и это не могущественные колдуны с седыми бородами (хотя их наличие никто не отменяет), а просто люди, которые понимают, как магия работает во всех нюансах — и, естественно, могут использовать ее для создания всяких разнообразностей. Одни волшебники начинают преподавать, вторые — изобретают новые полезные приборы, работающие на магии, третьи — чинят магические приспособления и избавляются от магических аномалий (волшебнику достаточно просто зажечь магический огонек, чтобы использовать эту лишнюю магию), ну а четвертые не делают ничего.

В Хрусталии волшебник был всего один, и жил он именно за этой Фиолетовой Дверью. Поговаривали, что он давно уже тронулся умом — хотя творческое сумасшедшие считалось в Хрусталии даже чем-то здоровым.

Но он, как говорили, съехал с катушек окончательно и бесповоротно, так что отбуксовать его обратно на рельсы разума было уже просто невозможно.