Крокодилова свадьба

— Видите этот стеклянный элементик на уровне груди? — Аллигория кивнула в ответ. — Он должен светиться! Не переживайте, ничего страшного, обычная алхимия…

— А это не опасно?

— Ни коим образом! Поверьте, я проверил.

— И долго вы будете добиваться этого свечения?

— Ну, какое-то время мне сейчас понадобится. Понимаете, тут все дело в ды… — он осекся, — в пропорциях.

— Тогда я отойду. Позовите меня, как закончите. И будьте осторожны.

— Безусловно! Все будет в лучшем виде, не переживайте.

Аллигория Крокодила удалилась. Дождавшись, пока ее шаги стихнут, Честер подошел вплотную к платью, а потом залез в карман и достал оттуда маленькую стеклянную колбочку.

В хорошо освещенном помещении трудно было заметить, но баночка светилась призрачно-зеленым.

Зайдя за Фиолетовую Дверь с оттенком пурпурного, гости стали оглядываться — и, по-хорошему, их внимание должен был привлечь весь тот хлам, который аккуратно покоился вокруг. Попадая в место, окутанное жуткой городской легендой, ожидаешь увидеть зародышей в алхимических колбах, какие-нибудь сушеные головы и другую жуть, которую дома — по крайней мере, в открытую — держать нерационально. Диафрагм, Глиццерин и Октава тоже приготовились к чему-то такому, но вокруг разрослось всякое барахло, по большей части — магическое. Какие-то ажурные чашки, напоминающие драконов, приборы из медных трубок, выглядевшие не жутко, а абсолютно нормально. Коллекции пыльных книг, статуэтки, графины и прочее, что есть практически в любом доме. Только здесь эти вещи выглядели как-то особенно, словно их припорошили смесью необычности и загадочности. При этом, все мелкие детали в совокупности своей образовывали хаос, но отличный от того, что царил в доме Омлетте́: тут вещи стояли беспорядочно, словно поганками спонтанно появившись на своих местах, но было видно, что беспорядочность эта была сделана специально. Этакий упорядоченный хаос.

Так вот, в свете магический ламп гости должны были заметить именно это — и уже начали замечать, но тут взгляд их упал на одежду хозяина дома, отлипать больше не собиравшись.

Огромные, махровые, похожие на ожившие комки шерсти тапочки никого не смутили — хотя, этот элемент образа тоже был весьма необычен.

А вот домашний халат оказался суперклеем для внимания.

Ладно бы, это был такой же махровый халатик. Ну и ничего такого, никому их не запрещается носить, и удивления это особого не вызывает — уж тем более, когда человек совершенно точно не ожидает гостей просто потому, что все обходят его дом стороной. Проблема заключалась в том, что халат этот был…

Полностью обклеен вырезками из газет.

Обрывки листов налезали друг на друга океанскими льдинами, перекрывая надписи и превращая халат в один большущий коллаж, на котором вперемешку с кроссвордами мелькали надписи мелким шрифтом и заголовки, никак между собой не связанные.

В городе, где живет и творит Бальзаме Чернокниг, такое одеяние не должно было показаться странным, но даже голова кутюрье взорвалась бы, увидь он такое (но при этом, на заметку Бальзаме идейку бы взял). К тому же, четко различалось, что обрывки наклеены по-любительски, криво и косо. Кое-где даже виднелись капли засохшего клея.

Хозяин дома заметил прилипшие к его халату взгляды гостей.

— Что такого-то? — совершенно нормально осведомился он. — Я просто очень люблю читать. И разгадывать кроссворды, само собой. Без кроссвордов наша газета не имела бы никакой ценности — читал я прессу из других городов, такое себе удовольствие. Точнее, не удовольствие вообще.

Мужчина подождал ответа, поправил продолговатые очки с еле-заметными спиральками на стекле, и продолжил:

— Ну, как видите, я вас еще не съел. Пока что. Прекращайте стоять и смотреть, хорошо? Вы как раз успели к чаю. Хитрые, однако.

Хозяин дома как-то странно рубил предложения, как капусту.

— Ах, — вспомнил он. — Я же совсем не сказал, куда идти. Прямо на второй этаж. Просто прямо. Вы все увидите. Кресло и столик… В общем, просто идите за Белым Грымом Рыжим Ухом. Он только там обычно торчит.

— Вообще-то, мы торопимся, — нахмурился Шляпс, поняв, что опасность миновала.

— Если торопитесь — можете уходить. Тогда потратите еще меньше времени.

Люминограф был повержен и что-то недовольно пробормотал себе под нос.

— Простите, э… — хотел исправить ситуацию Глиццерин.

— Вы что, забыли, как меня зовут? — удивился хозяин дома.

— Вы не представились, — уточнила Октава.

— Разве? Ладно. Шизанте.

— Да, господин Шизанте, а кто такой Белый Грым Рыжее Ухо?

— Он трется о вашу ногу.

— Что, простите? — пиротехник не понял, зачем человеку тереться о его ногу, а потом опустил голову и увидел упитанного кота, который с наглым видом чесался о брючину.

Заметив на себе взгляд Пшикса, пушистый Грым нахмурился, перестал чесаться, а потом, слишком грациозным и быстрым для своей тучной фигуры движением, рванул на узкую лестницу, затопав на второй этаж не менее узкого дома. Гостям ничего не оставалось, как последовать за котом.