Крокозябры (сборник)

Федор – почти брат, верно, но с Ильей, кажется, они не пересекались – разные компании. Федор избегал богемы, работал в реставрационных мастерских, а теперь реставрация не нужна: новая страна, ей бы только новое, завтрашнее, не позавчерашнее. С реставрацией в России всегда так: то – «наше наследие», все с придыханием поминают иконы Рублева, ходят по комкам в поисках антикварных кресел и шкафов, то «рухлядь» – на помойку, а себе – дсп-пластик, «стенки», мебель на тонких ножках, теперь вот хай-тек, металл-стекло, и опять пластик, на помойку летят книжки и архивы, все новое кажется красивым, Клаудия Шиффер на всех обложках, а что завтра? Это я тогда так думала, когда про беднягу Федю заговорили, теперь-то завтра уже наступило, и фильм «Послезавтра» вышел, и «2012», корабль Земля терпит бедствие, но я все равно буду рассказывать, потому что я – за реставрацию. Но не тел: они – коротко служащие сосуды, сперва растягивающиеся, потом сморщивающиеся, лучшего консерванта, чем слова, нет. Появились и другие, но этот – лучший.

– А где ты взял Федю, разве вы знакомы?

– Он мой брат.

– Как давно я тебя не видела! А ты, прямо с ходу, в своем репертуаре, – я даже развеселилась, встретив Илью, свою прежнюю, затонувшую, как Атлантида, жизнь. В Париже я сильно тосковала, и слезы стали для меня привычными, естественными отправлениями, а в прежней нашей московской жизни не плакала никогда. Плакала, конечно, но редко, можно сказать – никогда.

Мы подошли к Café de la Paix.

– Садимся? Знаешь, кто тут живет?

Я подвинула плетеное кресло поближе к маленькому круглому столику.

– Здесь живет Ариша, – победоносно заявил Илья.

– Вы переселились в Париж? – обрадовалась я.

– Мы разошлись, но у нас хорошие отношения, она хотела жить тут, ну я и купил ей тут квартиру. Вот иду к ней в гости. – Илья посмотрел на часы. Я должна была, судя по жесту, их оценить, но я же не разбираюсь.

– А Тим?

– Тим уже взрослый, программист, полиглот, – Илья достал бумажник (ну конечно, из какой-то кожи игуаны ярко-зеленого цвета, это же Илья!), вынул оттуда фотографию Тима.

– На тебя похож.

– На меня – ты ничего не понимаешь, он сногсшибательный, в него влюбляются все девчонки, все до одной, мне бы так! – он опять засмеялся своим фирменным смехом.

– Погоди, ты говоришь «купил квартиру» – это же бешеные деньги! Рассказывай, как разбогател.

И Илья стал рассказывать. Как всегда, невероятную историю. Поселились они с Аришей в Америке, как жить – неизвестно, устроиться бы на телевидение, как в Москве, но кто ж возьмет! Ариша стала преподавать русский язык в школе, а Илья что ж, только и пригоден, чтоб быть носителем языка?

– У меня возник план: я позвонил владельцу самой престижной (еще бы – Илья и не самой!) американской телекомпании. Трубку взяла секретарша, спросила, кто, по какому вопросу, сказала: «Он вам перезвонит», и так я звонил каждый день, и диалог повторялся в неизменном виде. Никто, понятно, не перезванивал. Так продолжалось месяц, в какой-то момент она стала со мной разговаривать как со знакомым. И однажды он – он, сам – перезвонил. Я был уверен, что так будет.

– А я бы думала, что секретарша однажды тебя пошлет.

– Это же Америка! – поднял палец Илья. – Она честно передавала ему, что звонит Илья Обломов, фамилия запомнилась, он не мог не заинтересоваться, что за русский его добивается. Я ведь ей рассказывал, что мы знакомы.

– Понтярщик!

– С этими советскими представлениями я бы далеко не уехал. – Илья поднял стакан с пастисом. – Чокнемся? Тост будешь говорить?

– Сам ты чокнутый, рассказывай, чем кончилось. Звонит он тебе и…

– …спрашивает, где я (а я близко, в получасе езды, мы с Аришей уже получили права и купили «Форд»), сожалеет, что сегодня, завтра и послезавтра занят, а потом и вовсе летит в Нью-Йорк, в 12 пи эм у него ланч в отеле Four Seasons, где он остановится, а потом… «Не надо потом», – подумал я и спросил: «Могу я пригласить вас на ланч?» И он согласился.

– Чудеса, принять приглашение от неизвестно кого.

– А я ему напомнил, как он приезжал в Москву – он же приезжал, я его даже видел издали, – и ему должно было стать неловко, что он забыл мое имя. Хотя русские имена такие странные…

– Ну? И ты полетел через полстраны в Нью-Йорк?

– Я не просто полетел. Я взял все деньги, которые у нас были, – купил себе костюм и галстук от Армани, дорогие ботинки, портфель, фальшивый «Брегет» у китайцев – сейчас не фальшивый, не думай, – он снова блеснул запястьем, – заказал в Нью-Йорке лимузин на десять минут… – он улыбнулся, – лучше было бы на две, но у них минимально десять, и к 12 пи эм подъехал на лимузине к отелю. Швейцар открыл мне дверцу, я назвался, меня проводили к нему, мы обнялись как два старых друга – он меня, как я и предполагал, «вспомнил». My Russian friend, my dear russian friend! Повторяю, я пригласил его, а не он меня!

– И что, он сразу предложил тебе стать его заместителем?