Кролиководство

— Еще я вот что купил, — Альби кладет на стол календарь с котами и кошками. — Подумал, что тебе, возможно, захочется вручить ей не один, а два подарка.

Альбина доброта потрясает Банни, и она говорит:

— Ты заслуживаешь кого-то лучшего, чем я.

Каждому месяцу соответствует определенная кошачья порода.

Банни переворачивает страницу календаря с январского мейн-куна на февральскую русскую голубую. Котом июня является белый перс, его сменяет июльская сиамская кошка. Все сиамские кошки выглядят совершенно по-разному, однако июльская сиамская кошка поразительно, до слез похожа на их Анджелу, вплоть до того, что у нее тоже косит один глаз.

Банни любит Джеффри за то, что он Джеффри, и в ее сердце есть место для новой любви, однако новая любовь не восполняет утрату. Ею не зашить прореху, не заполнить пустоту и не залечить рану. Заменить любимое существо, как заменить сломавшийся компьютер или батарейку в часах, не получится. Обняв Банни, Альби гладит ее по спине:

— Прости меня. Я должен был проверить.

Когда Банни перестает плакать, Альби проводит рукой по довольно большому пятну на рубашке. Поскольку соль — нелетучее вещество, слезы испаряются медленнее, чем вода. В детстве Альби проделывал такой опыт: ставил рядом кружку соленой воды и кружку пресной и сравнивал скорость испарения в обеих кружках. Любопытно, что Банни однажды задала ему вопрос, что-то связанное с тем, что она тогда писала, и тот вопрос был похож на вопрос, который она задает сейчас: «Сколько времени нужно плакать, пока не выплачешься досуха?»

Альби берет ее лицо в свои ладони. Целует сперва в один глаз, потом в другой. Ресницы мокрые. Он чувствует вкус соли. Целует еще раз, теперь в лоб, и говорит:

— Мне доподлинно известно, что человек, прежде чем у него разовьется синдром сухих глаз, может проплакать семь недель четыре дня и три часа.

Что Альби еще знает, но не говорит, это то, что слезные железы никогда не прекращают выделять богатую протеином антибактериальную жидкость, то бишь слезы, служащую смазкой для глазного яблока. Другими словами, мы постоянно плачем и перестаем это делать лишь во время сна и после смерти.

Интуиция

В промежуток между завтраком и обедом Банни бродит по коридорам и размышляет, куда бы ей еще податься. Покончив с этими размышлениями и приведя мысли в порядок, Банни рассчитывает, что в течение хотя бы недолгого времени никто не будет ей мешать. Джош — на приеме у доктора Гроссмана, эти встречи у них проходят раз в две недели. Преподаватель — на «Оригами», делает там бумажные колпаки для вечеринки Андреа. Хауи — на «Групповой терапии», а с каким именно расстройством — зависит от наличия свободных мест. Чэз пошел на «Калистенику», а Андреа, решившая пуститься по случаю своего дня рождения во все тяжкие, — на «Красоте и уходе за телом»; раздумывает, какой лак ей нанести на пальцы левой руки и какой лак — на пальцы правой: зеленый и голубой или розовый и оранжевый; последние два цвета советует ей Жанетт. Немного удачи — и в распоряжении Банни окажется комната для досуга. Немного удачи — и у нее появится возможность провести какое-то время в одиночестве.

Однако удача не на ее стороне. В комнате для досуга сидит Нина, поджав ноги, частично скрытая в своем повернутом к дальней стене кресле. Банни не видно ее лица, зато видно, как она накручивает прядь волос на указательный палец, словно на щипцы для завивки. Волосы у Нины слишком тонкие, чтобы кудряшки сохраняли форму. Стоит завиток отпустить, как он распрямляется.

Банни раздумывает, сесть или нет рядом с Ниной. Та выглядит потерянной и одинокой в слишком большом для нее кресле, однако Банни чувствует, что Нине хочется побыть одной. Психи интуитивно догадываются, когда подобное желание испытывают такие же, как они, психи, хотя и не всегда относятся к нему с уважением. Их собственные потребности обычно берут верх. Удовлетворившись тем, что Нина тоже желает побыть одна, Банни разворачивается и уходит и потому не видит, как Нина все туже и туже наматывает прядь волос на палец, пока он не оказывается плотно прижатым к голове. Затем быстрым и решительным движением, словно отрывая от кожи пластырь, Нина выдирает прядь волос из головы.

Мармеладное драже

Андреа запаздывает на обед, что дает возможность остальным еще раз обсудить подготовку к ее вечеринке. Банни пускает по кругу открытку, чтобы все в ней расписались. Преподаватель докладывает, что сделал восемь бумажных колпаков.

— Я колпак не надену, — говорит Банни, а Чэз ей вторит:

— И я не надену.

Глаза Преподавателя тут же наполняются слезами, подбородок начинает дрожать, однако он успокаивается, когда Чэз говорит:

— Ну ладно, ладно. Надену.

Все хорошее, что здесь делается, это то, что делают друг для друга они сами, и Банни и хотелось бы уступить по поводу колпака, но это невозможно.

Хауи волнуется, что одной пиццы на всех не хватит:

— На восемь человек восемь кусков. А вдруг кому-то захочется добавки?

Преподаватель в ответ замечает, что крайне маловероятно, точнее, вообще невероятно, что свой кусок съест Нина.