Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)

— Прочти сама, я… — Он встал с намерением покинуть гостиную.

— Читай! — голос матери был спокоен и строг.

Драко некоторое время сомневался, однако развернул письмо.

— Дорогая бабушка! — начал и откашлялся. — Да, его рука, присядь…

«Увы, всё, что я пока могу, родная, это только бумага и чернильные привидения моих чувств — слова. Заклятие и взятые на себя обеты держат меня вдали от тебя.

Сердце мне говорит, что ты меня не винишь и ждешь. Оно, правда, говорит и о другом, печальном и тревожном… Сохрани себя, пожалуйста.

Скажи, при возможности, отцу, если он еще мне отец, что я его пытаюсь простить, изо всех сил пытаюсь и, кажется, начинает слегка получаться. Я и сам… если мы встретимся, попробую попросить прощения.

Я снова стал думать о вас — значит, встреча скоро (эта фраза может показаться двусмысленной и обидной, я знаю!).

Да, о деньгах: тут недостаточно, чтобы выкупить мэнор, но возможно, что получится заплатить стряпчему и оспорить закладные… если это для тебя… для вас еще актуально. В любом случае не храни эти золотые, я их заработал сам и честно, потрать с пользой для себя.

Мне жаль, но не получу твоего ответа, поэтому не задаю вопросов.

Твой Скорпи».

Драко замолчал и откинулся на спинку стула:

— Вексель, то есть чек на двадцать тысяч новых галлеонов. И пластиковая карточка маггловского банка. На твоё, мама, имя. У тебя теперь есть счёт в гамбургском HSH Nordbank (1).

— С ним. Всё. В порядке, — Нарцисса произнесла эту фразу нарочито медленно, показывая, что тема закрыта. — Теперь давай обсудим твою будущую операцию.

— Денег едва хватит на… У меня есть сбережения в Данск-банк, ты знаешь. Однако нужно ли?.. — Малфой, принимая невысказанные матерью условия, настаивать не стал и тут же согласно перевёл разговор в нейтральное русло. — Нужна ли мне операция? Лишние хлопоты. Работать я и так смогу. Только слегка обрасту, чтобы не пугать почтеннейшую публику. — Он даже улыбнулся, кривя покрытую подживающими шрамами левую щеку. — Так надоело накладывать на личико иллюзию, ты не представляешь!

— Ты по-прежнему красив, дорогой. Шрамы украшают мужчину. — Нарцисса попробовала улыбнуться в ответ. Двадцать четыре года отчуждения и холодности, почти семнадцать лет непонимания, три года открытой вражды и противостояния было нелегко преодолеть за пару недель. Но они с сыном уже взошли на этот хрупкий хрустальный мост и двинулись друг к другу… Пусть дорога скользкая, одежду рвёт колючий ветер, но руки тянутся навстречу и глаза смотрят в глаза. Без упрёков и стыда. Хотя быть рядом всё ещё больно до жжения.

— Всё будет хорошо, Драко! — голос матери почти не дрожал. — Время лечит и не такие раны.

Она была не права…

Нарцисса Кассиопея Малфой, последняя из природных Блэк. Она так никогда и не узнает, что виновником её тяжёлых лет, её горя и бед, был тот человек, которого когда-то выбрала ей в мужья мать. Тот, который подарил ей единственного любимого сына; который, следуя своей страстной, но недоброй натуре, заигрался в выборе стороны и сотворил столько зла. И который спит вечным сном под одинокой серой плитой на скромном сельском кладбище в Уилтшире. Люциус Малфой. Кого она без ума будет любить до самой смерти…

Момент был тяжёлым.

И тут — как знак спасения — прозвучал дверной звонок…

На пороге стояла мисс Милтон, единственная ученица, продолжавшая брать уроки фортепьяно у миссис Малфой, несмотря на то, что та жила теперь почти за городом, вместе с попавшим в автомобильную аварию сыном. Тот, не очень пожилой ещё мужчина, был таким странным, дико волнующим и пугающим… Илайле Милтон с большим трудом, победив в нелёгком противостоянии, удалось уговорить отчима, преуспевающего столичного бизнесмена, не только позволить ей продолжать занятия музыкой, но и трижды в неделю использовать лимузин для поездки в Восточный Кройтон… И вот теперь замирающая от смеси сладкого предвкушения и страха девушка стояла у красной лакированной двери и, покусывая нижнюю губу, с волнением ожидала, чтобы ей открыл сам таинственный, как падший ангел, мистер Драко Люциус Малфой…

…………………………………………….

(1) Банк федеральных земель Германии, отделения расположены в Гамбурге и Киле.

*

Гантер Глен Доджсон был самым молодым Главой госпиталя Св. Мунго за всю историю британской колдомедицины — всего лет на пять старше Поттера, — и Гарри ценил его не только за профессионализм и неискоренимое душевное отношение к пациентам, но и за то, что с ним «просто можно было иметь дело». Вот и сейчас, когда Главный аврор вернулся из камина в его кабинете, Доджсон не стал задавать лишних вопросов, а, вглядевшись в Гаррино лицо, просто предложил огневиски. Поттер хмыкнул, собрался было отказаться, но кивнул:

— А, давайте, Гантер! Полста мне сейчас не навредит. В крайнем случае, вы же меня и приведёте в норму.

— Полста — может, и навредит, — спокойно усмехнулся Главный целитель, наполняя янтарным напитком два шота, — а унция — будет в самый раз.

— Залпом? — Гарри взял свою стопку и, переглянувшись с Доджсоном, проглотил одним махом. — Спасибо. Хорошо пошло.