Кроманьонец (СИ)

Девка была счастлива и довольна. А когда я, приведя её к себе, вручил ей ожерелье, она вообще перенеслась на седьмое небо. Затаив дыхание, моя гостья разглядывала его при свете лучины, торчавшей в трещине на стене. Я не мешал ей.

— У тебя тут хорошо, — призналась она, повесив подарок на шею и перебирая пальцами ракушки.

— Заболтались мы с тобой, — ответил я и задул огонь.

* * *

Утро предъявило свои права, осветив солнечными лучами мою пещеру. Я разлепил глаза и сладко потянулся. Моя гостья ушла, не разбудив меня. Я сполз с постели, умылся. Зубы чувствовали себя неуютно без привычной чистки, да и побриться бы не мешало.

Со двора слышался возбуждённый гвалт. Я оделся, обмотал ступни кусками шкур и подался к людям.

Посреди стоянки, на земле, накидали раскалённых углей, и в этом же месте расхаживала девушка. Руки её были стянуты за спиной, голова обмотана шкурой. Три воина прыгали вокруг пленницы, тыкая ей в бока тупыми концами копий, если она вдруг останавливалась.

Всё племя созерцало этой действо, пребывая в полном восторге от увиденного. Отовсюду слышались хохот, свист, крики одобрения.

— Видал, что она выделывает, великий вождь?! — радостно взвизгнул Старший Воин, когда я подошёл. — Ни разу ещё не наступила на горячее, хоть и не видит ничего!

В этот момент девушка поставила ногу на носок между двумя красными углями, подёрнутыми серой золой.

— Вот это да, — отозвался я. — Действительно, просто цирк.

Соплеменники пропустили меня к месту забавы. Там я заехал в ухо первому воину из взбадривавших пленницу оружием, отобрал у него, упавшего, копьё и переломал его о спину второго. Третий успел убежать.

Девушка остановилась, вертясь по сторонам. Я подошёл к ней, сдёрнул с головы шкуру и размотал руки.

Она была не просто некрасивой, а отвратительно уродливой. Неандерталка. Глянув на притихшую, будто перед грозой, толпу, пленница сказала:

— Зачем вы меня мучаете? Убейте сразу.

— Никто тебя не убьёт, — ответил я.

Вперёд вышел старейшина, покашлял, обратив на себя внимание, и заговорил:

— Великий вождь, эта баба — из поганого племени. Она должна умереть. Да ведь ты и сам это знаешь.

— Кому она должна?

— Ты не путай нас, великий вождь. Мы все знаем, что ты владеешь словами, будто оружием. Но закон есть закон. А он гласит: людей из поганого племени надо убивать. Будь то мужчина, баба, старик или ребёнок.

Все вышеперечисленные категории из нашего племени мрачно молчали, поедая меня глазами. Мои воины смотрели в землю. Понятно, народ и армия едины. Рассчитывать придётся только на себя.

— Что ж, против закона я не пойду. Разве можно? А заодно проверим воинов, — бодро сказал я. — Кстати, просветите меня: за что мы убиваем людей из поганого племени?

— Они водятся со злыми духами, а также насылают на нас мор и болезни, — пояснил Старейшина.

— Это неправда! — вмешалась неандерталка, но на неё даже никто не шикнул.

— За такие паскудные штуки — никакой пощады! — распорядился я. — А ну пошли со мной.

Я попёр прямо на своих соплеменников, и те расступились передо мной. Пленница брела следом.

Лес начинался метров за двести от стоянки, а перед ним росли отдельные деревья и кусты.

— Ты хорошо бегаешь? — спросил я неандерталку.

— Да. Но к чему эти вопросы?

Воины обступили нас со всех сторон. За их спинами стояло племя, возглавляемое глупыми, невежественными стариками.

— Сейчас ты побежишь от стоянки, — объяснил я девушке. — Когда поравняешься вон с той берёзой, в тебя начнут стрелять из лука. Понятно?

— Понятно, — ответила та, дрожа от возбуждения и облизывая пересохшие губы.

— Ну а там — как повезёт, — добавил я. — Надеюсь, удача будет с тобой.

— Что это ты такое говоришь, великий вождь? — проворчал Старший Воин. — Кто стрелять будет?

Я посмотрел на своё войско. Мои гвардейцы стояли передо мной, ожидая распоряжений. Каждый положит пленницу с одной стрелы, хоть побежит она, хоть останется. И я сказал:

— Волчонок.

Пацан появился словно из-под земли.

— Он не воин! — завопило несколько голосов сразу.

— Ты ещё не передумал? — поинтересовался я. — Не хочешь остаться у охотников?

— Нет, великий вождь.

— Тогда я беру тебя рекрутом. С этого момента ты будешь жить с воинами, носить для них воду, перестилать их постели, водить им женщин. Подчиняешься Старшему Воину, должен слушать его беспрекословно. Если он прикажет тебе умереть, значит ляжешь и сдохнешь. Ясно?

— Ясно, великий вождь.

Волчонка трясло точно так же, как и неандерталку.

— Старший Воин будет учить тебя владению оружием и рукопашному бою. И ответит за тебя своей лохматой башкой, если что. С этого момента ты — воин. Лук!

Старший Воин протянул требуемое оружие. Великовато оно было для пацана, ну да что ж тут поделаешь. Сам напросился.

Среди моих соплеменников поднялся глухой ропот, переходящий в отдельные возмущённые вопли. Я толкнул неандерталку в спину и сказал:

— Беги!

Она рванула с места. Волчонок вышел на огневой рубеж.

Мои воины напряглись. Я взял дубину и ближайшего из них и предупредил:

— Пусть только какая-то гнида попробует выстрелить. Сломаю руку. Охотников это тоже касается.

Вперёд вылезла Наставница, объясняя всем вокруг: