Кроманьонец (СИ)

— Великий вождь! — запричитали женщины. — Как же так? Племя останется без еды!

— Не останется, — ответил я, игриво им подмигнув. — И давайте работать, а то отчешу вас палкой.

Затем я набросал в яму ингредиентов, залил их водой и загнал туда пятерых соплеменниц, а сам принялся мастерить формочку для будущих кирпичей. Меся глину, женщины непринуждённо со мной болтали, задавали вопросы. Их интересовало, например, что моя недавняя посетительница сделала с волосами, и почему я дал ей такое красивое ожерелье, а другие уходят от меня в лучшем случае непобитые. И что неандерталку вообще-то жалко, но убить надо было. И что есть племя, в котором один мужчина живёт только с одной женщиной, а потом они вместе воспитывают детей.

Я, старательно не замечая выстроившихся рядом воинов, пообещал женщинам раскрыть секрет чистых волос и одарить ожерельями всех, кто придёт согревать мою постель. Неандерталку мне тоже жалко, и убивать её не следует. А насчёт введения у нас брачных отношений — так это всегда пожалуйста. Пусть желающие подают челобитную. На совете племени подумаем, обговорим.

Вскоре явились скотоводы. Их начальник, лукаво улыбаясь, доложил о том, что неандертальского младенца найти не удалось, зато неподалёку им встретилась хорошая, сочная трава, а они не удержались и нарвали её по большой корзине для каждой коровы.

— Сгинь, — беззлобно распорядился я.

Подошли мастера. Я выдал им готовую формочку для кирпичей и приказал наделать таких ещё. Затем явился колдун с сообщением о том, что попытка выйти на связь с добрыми духами провалилась.

— Вне зоны доступа? — уточнил я.

— Да, великий вождь, — неуверенно ответил колдун.

— Иди сюда! — прикрикнул я на Старшего Охотника. — Слушай, что говорят.

Охотников я так и не пустил в лес. Они сидели у пещеры, а женщины костерили их последними словами.

— Попробуй поговорить с ними опять, — попросил я колдуна. — Пообещай им что-нибудь, не знаю… Ну например, что я отколочу всех охотничков дубиной, если добрых духов это развеселит.

— Сделаю, великий вождь.

И колдун ушёл.

— Великий вождь, — заговорил, было, Старший Охотник, но я оборвал его:

— Молчать! Сейчас будете таскать кирпичи с воинами. Кстати! А вы какого лешего тут торчите, я же велел вам заниматься!

— Обстановка была напряжённая, — объяснил Старший Воин. — Вот мы и приглядывали.

— Значит, приказы вождя игнорируем. Дембелями себя почувствовали? Сегодня вечером каждый отожмётся от земли сто раз.

— Это сколько? — обречённо спросил Старший Воин.

— Много. Мне самому придётся считать. А сейчас принимайтесь за кирпичи.

К обеду подошли рыбаки.

— Где неандертальская старуха?! — грозно спросил я.

— Прости, великий вождь, — ответил Старший Рыбак. — Мы не видели нена…, неда… Людей из поганого племени. И можешь нас бить, но ни один рыбак их больше не тронет, пусть они хоть на голову нам лезут.

Обедали рыбой и лепёшками.

Потом я всё-таки отправил охотников в лес, а сам с воинами и старейшинами занялся лепкой кирпичей.

* * *

Поздним вечером я сидел у костра один. Люди поразбредались, кое-кто уже спал. Я смотрел на звёзды и ни о чём не думал. Неслышной тенью мелькнул Волчонок и примостился рядом.

— Великий вождь, — зашептал он. — А почему ты не хотел убивать бабу из поганого племени?

— С чего ты взял?

— Да я просто видел твои глаза, когда она упала.

— Пожалел.

— А разве воин может жалеть врага?

— Выходит, что так.

Мы помолчали. В отблесках костра было видно, как у входа в пещеру укладываются наши соплеменники. Те, что наши себе пару, ушли подальше, вглубь, в непроглядную тьму.

— Ты чего не спишь?

— Да вот, захотелось мне посмотреть, смогу ли я выдержать ночное дежурство.

— Постой! — встрепенулся я. — Это что, Старший Воин уже засунул тебя в наряд?

— Нет, великий вождь. Я сам, правда. А часовой только что ходил около тренировочной площадки.

Мы помолчали снова.

— Говорят, звёзды — это глаза духов, которые смотрят на нас с неба, — поделился Волчонок своими астрономическими познаниями.

— Может быть, — рассеянно согласился я.

Давненько мне не приходилось сидеть вот так ночью у костра. Языки пламени плясали на дровах; мы бездумно таращились на них, прислушиваясь к треску сверчков. Мной владели дремота, приятная сытость, истома. Покурить бы вот ещё, но придётся терпеть. А этот тип гундосил, что мне и недели здесь не протянуть. Дурень он, право слово. Да будь моя воля, я бы на все выходные сюда мотался. И в отпуск.

— Великий вождь, — прервал молчание Волчонок.

— Ну?

— А что мне будет за мой промах?

Я лениво обернулся к собеседнику.

— Это кто тебя надоумил спросит меня такое?

— Ты же сегодня побил воинов. И отжиматься заставил.

— Ну, им попало за дело. Да и вообще, для профилактики полезно. А тебе так скажу: учись стрелять. В бою промах может стоить жизни.

— Я понял, великий вождь.

— Шёл бы ты спать.

Волчонок упрямо помотал головой и тут же доложил:

— Великий вождь, а из-за тебя сегодня бабы дрались. После ужина, за пещерой.

— Женщины, Волчонок.

— Навешали друг другу, как полагается. Даже ты не всегда их так колотишь.

— Ладно, раз такое дело, то пойду я.

— Добрых снов, великий вождь.

— Спасибо.