Кронштадтский детектив

— Потому что иначе бы убийца уже удрал, — сказал я.

Матвеев ненадолго задумался. Мы вышли из дома.

— И что будем делать? — спросил Матвеев.

— Будем ловить на живца, — сказал я. — Помнишь, как дьякона брали?

— Угу. Кто будет приманкой?

— Пёс, который больше не оборотень.

Матвеев громко фыркнул.

— У тебя что, этот пёс в рукаве спрятан?

— Нет, — сказал я. — Но убийца этого не знает. Как думаешь, Марьяна согласится нам помочь?

— Тут надо ставить вопрос иначе, — ответил Матвеев. — Позволит ли она нам потом забрать убийцу сына живым? Поговорить с ней?

— Да, будь так любезен. Надо бы мне, но она считает тебя самым рассудительным.

— Тут она права, — сказал Матвеев. — Какой план?

— Надо от ее имени дать объявление в газету. Мол, найден пёс, седой, лохматый, в общем, наш оборотень. Очень скучает без хозяина. И адрес Марьяны. Не знаю, сколько убийце известно про Мишку, Гвоздь мог и сам с ним общаться, но если известно — будет выглядеть логично, что пёс прибился именно к его дому. Объявление я сам подам, от Марьяны требуется только разрешить устроить у нее засаду.

— На какое время договариваться?

— Постараюсь успеть в утренний выпуск, — сказал я. — Преступники начали торопить Барсукова еще в воскресенье. Думаю, им есть куда спешить, так что договаривайся прямо на сейчас.

Матвеев кивнул в знак того, что всё понял, и ушел. Я мысленно вознес молитву, чтобы у нас всё получилось, и поспешил в редакцию нашего местного «Вестника».

Располагалась редакция совсем рядом. Там работала моя добрая знакомая — Катерина Фролова. Числилась она машинисткой, а занималась приемом объявлений. Как раз то, что мне надо.

Я нашел Катерину в клетушке, которую она гордо именовала своим рабочим кабинетом.

— Ох, здравствуйте, господин агент! — воскликнула Катерина, увидев меня на пороге. — Вы ко мне по делу?

— Да, — ответил я. — И как вы догадались?

— А вы всегда только по делу. Чем могу помочь на этот раз?

Я попросил поместить мое объявление в утренний выпуск и узнал, что это совершенно невозможно. Тираж, оказывается, был отпечатан еще вчера.

— Плохо, — сказал я. — А можно отпечатать еще всего одну газету? С моим объявлением.

— Всего одну? — удивилась Катерина. — Умеете вы озадачить, господин агент. Наверное, можно, но это будет сложно и всё равно получится не в пять минут. А в чём фокус, если не секрет?

— Нужно, чтобы это объявление увидел подозреваемый в преступлении, — сказал я.

— Ох, ну и чего тогда мудрить? — тотчас отозвалась Катерина. — Где спрятался этот ваш злодей?

Я секунду подумал, стоит ли выдавать газетчику такую информацию, и честно сказал:

— В николаевском доходном доме.

— Совсем хорошо, — отозвалась Катерина. — Там как раз наш редактор живет. Я отправлю ему на утверждение ваше объявление, как срочное, а адрес поставим тот, что вам нужен. Потом скажем, что ошиблись с номером квартиры. Правда, редактор за ошибку и отругать может…

Я выложил на стол рубль.

— Надеюсь, это вас утешит, — сказал я. — А кроме того, я зайду попозже к вашему редактору и расскажу, как вы содействовали поимке опаснейшего преступника.

— Вы, господин агент, лучше зайдите к нему пораньше, — с легкой улыбкой попросила Катерина, прибирая рубль.

— Непременно, — пообещал я. — Спасибо, Катерина, вы просто золото.

— Я знаю, — сказала Катерина. — Но редактору вы всё-таки это тоже скажите. Буду ссылаться на вас, когда попрошу прибавку к жалованию.

Она вызвала рассыльного. Мы вдвоем тщательно проинструктировали его и отправили к Барсуковым. Вернулся он минут через двадцать, когда я уже начал нервничать.

Рассыльный доложил, что вручил Барсуковым объявление на утверждение. Брать не хотели, но он настоял. Пока спорили в дверях, все трое обитателей квартиры в коридор вышли и все по очереди с объявлением ознакомились. Рассыльный ушел и, как и было велено, выждал ровно пять минут, после чего вернулся с извинениями. Извинения были приняты, а объявление без всяких видимых повреждений возвращено ему обратно.

— Вот оно, — сказал рассыльный, выложив бумагу на стол Катерины.

Я премировал его двугривенным и подумал, что это дело мне начинает дороговато обходиться. Впрочем, этот двугривенный потом мне Вениамин Степанович вернул. А вот два рубля, потраченных у Мартына, из авансового отчета вычеркнул. Но это было потом, а тогда я со всех ног помчался к Марьяне.

ЛОМБАРД БЫЛ ОТКРЫТ. Точнее, дверь оказалась не заперта. Учитывая обычный контингент посетителей, городовой в мундире фактически соответствовал табличке «закрыто».

— Как Марьяна? — спросил я.

— А ты как думаешь? — отозвался Матвеев. — Но на засаду у нее она дала добро. Какой у нас план?

— Ждём, — сказал я. — Когда придёт — берём.

— Вроде всё просто, — ответил Матвеев. — Но ты прав, лучше не мудрить. Чеснок я пока снял, чтоб не отпугнуть, но колья там, на нижней полке. Марьяна сказала, настоящая осина.

Он указал на прилавок.

— Отставить колья, — распорядился я. — Брать будем живьем. Где Марьяна?

— На кухне.