Кронштадтское восстание. 1921. Семнадцать дней свободы

Большевистское руководство в Кронштадте в первые часы растерялось. На совещании в исполкоме Совета комиссар крепости Новиков и комендант настаивали на принятии решительных мер, но Калинин считал, что ничего страшного нет. Видимо, настроение председатели ВЦИК резко изменилось, после того как матросский караул у Петроградских ворот отказался разрешить ему и сопровождающим лицам выехать из города. Он был вынужден вернуться в исполком Совета. И только по настоянию Кузьмина с Петропавловска позвонили караулу и разрешили Калинину покинуть Кронштадт[209]. Он прибыл в Питер и вместе с Зиновьевым и М. М. Лашевичем отправил тревожную телеграмму Троцкому: «Мы теперь убеждены, что события в Петрограде – есть начало восстания. Предполагаем, что уже с утра события станут быстро развиваться, нужна помощь от вас»[210].

Несмотря на сопротивление комиссаров, впрочем, не очень активное, на кораблях, в воинских частях и на заводах в ночь с 1 на 2 марта проходили выборы в делегатское собрание. 2 марта в 2 часа дня в Доме просвещения (бывшее Инженерное училище) собралось 250–300 человек. Среди делегатов были и коммунисты. Сразу был избран Временный революционный комитет (Ревком) под председательством С. М. Петриченко. В него вошли: Н. В. Архипов, матрос-машинист линкора «Петропавловск»; И. Е. Орешин, заведующий 3-й трудовой школой; Г. П. Тукин, мастеровой Электромеханического завода, и В. П. Яковенко, телеграфист Кронштадтского района службы связи.

Давайте попробуем познакомиться поближе с одним из участников событий, которым посвящена эта книга. Одним из руководителей восстания был Гавриил Павлович Тукин, электромонтер электростанции Кронштадтского порта, член и секретарь ВРК со времени его образования. Он родился в местечке Давид-Городок Мозырского уезда Минской губернии, в крестьянской семье. Как многие из участников Кронштадтского восстания рабочих и матросов, он был крестьянином только по анкетным данным. Закончил начальное техническое училище и давно проживал в Кронштадте. Мы ничего не знаем о его политических взглядах. В ряде показаний арестованных членов ВРК сообщается, что он был социал-демократом-меньшевиком. Об этом на допросе, хотя не слишком определенно, говорил меньшевик В. А. Вальк: «Член Ревкома Тукин был один из наиболее сознательных, и по моему мнению был социал-демократ»[211]. Но Агранов в своем докладе о результатах расследования, несмотря на то, что он тщательно искал малейшие следы влияния политических партий на кронштадтских руководителей, ничего не сообщил об этом. Как секретарь ВРК, Тукин вместе с Петриченко подписывал основные воззвания восставших. Видимо, он выполнял некоторые ответственные тайные задания. Мы знаем из журнала ВРК, что 4 марта был выдан «мандат тов. Тукину на право следования в Петроград через форт „Тотлебен“ для ведения переговоров и выяснения существующего положения»[212]. Но мы не знаем, с кем он должен был вести переговоры и ездил ли он в Петроград во время восстания. На заседании ВРК 4 марта Тукину было поручено заведование продовольственным отделом, одним из самых ответственных участков работы, учитывая отчаянную нехватку продуктов питания в Кронштадте.

Интересно, что до восстания органы власти никакой информации о нем не имели. Поэтому в обращении Комитета обороны к кронштадтцам его фамилия названа неправильно: «…всех этих Петриченок и Туриных»[213], а зампред губчека Азолин называет его «Тулкин, матрос с „Петропавловска“». У него были хорошие организационные способности, и на заседаниях ВРК он требовал навести порядок в работе. В «Протоколе заседания Кронштадтского ВРК» от 10 марта сообщалось: «Тукин указывает на разбросанность и предлагает разрешить вопрос о работе по инструкции. При выборе члена Ревкома нужна инструкция, по которой он должен работать. Предлагает выработать инструкции». На допросе П. М. Перепелкин утверждал, что при обсуждении 16 марта предложения Шустова «о расстреле виднейших коммунистов» за него высказались только Петриченко и Тукин[214].

Во время восстания Тукин пережил личную драму. Его жена Ольга Владимировна, 1880 г. рождения, работавшая продавцом, незадолго до описываемых событий подала на развод. После ареста на допросе 22 марта 1921 г. она об этом сообщила, и, возможно, этот факт смягчил ее наказание. Особая тройка приговорила ее к двухлетнему заключению в лагере, но, в конце концов, власти решили ее судьбу иначе. Она была выслана из Кронштадта[215].