Кроссовер

Я всего-то
четыре раза набиваю рот,
                    чтобы десерт доесть.
Мне приходится подпрыгнуть,
чтобы взять мяч, так как он здесь
застрял между щитом и кольцом,
признак того, что тут пытался ДжейБи
забить данк и не смог.
Я выбиваю его и до штрафной линии
                    начинаю вести.
Папа однажды забросил
пятьдесят три раза
ПОДРЯД.
Мой рекорд
пока девятнадцать.
Беру мяч в крепкий хват,
упёрся ногами в линию
и делаю первый бросок.
Мяч залетает.
Я оглядываюсь, надеясь,
что это вызвало хоть чей-то восторг.
Не-а. Теперь уже нет.
Все разошлись, вроде.
Как всегда, когда не надо,
чисто на моём горизонте.
Следующие двенадцать бросков
точно ложатся в кольцо.
Я называю каждый из них
годом своей жизни. Годом с отцом.
К двадцать седьмому я попадаю
с закрытыми глазами уже.
Представляю, как выросли крылья
у шара оранжевого,
и ангел в сетку направляет его в кураже.
На сорок девятом броске
понимаю, что я в шаге от пятидесяти.
Одно по-настоящему важно —
здесь на обочине, бросая штрафные,
к Папе обостряется моё чувство близости.
Тебе лучше? он спрашивает.
Папа? говорю я
и открываю глаза.
Вижу, что это мой брат.
Я думал, это был —
Он прерывает, я знаю, ага.
Я нормально. А ты? спрашиваю его.
Он кивает и говорит, Хорошо вы сыграли.
Тот кроссовер, на прошлой неделе,
                    жесть, был просто нереален.
Ты видел трофей? спрашиваю я.
Снова кивает.
Слова пока бережёт, не то что раньше.
Ты говорил с Папой перед тем как —
Он велел нам
держаться от его шкафа подальше.
А потом велел это отдать тебе.
Филси, ты заслужил его, безусловно,
говорит он, надевая перстень мне на палец.
Моё сердце
пытается выпрыгнуть через горло.
Папин чемпионский перстень.
Между ударами мяча
и всхлипами я шепчу, Почему?
Думаю, теперь ты ДаМэн, Филси,
говорит ДжейБи.
И впервые в жизни
я им быть не хочу.
Спорю,
на посуду,
что ты не забросишь пятидесятый, говорит он, уходя.
Куда он пошёл?
Эй, кричу ему.
Мы ДаМэн.
И когда он оборачивается,
мячом ему пасую я.
Он ведёт
назад к ограниченной зоне,
фиксирует взгляд на корзине.
Я смотрю,
как мяч
вылетает из его рук,
и будто птицу отпустили,
которая по небу
ввысь скользит, освободясь,
красивым кроссовером
перелетает через нас.