«Крот» в окружении Андропова

В частности, в Москве получили возможность ознакомиться с утвержденной правительством Англии «Директивой о пересмотре и переработке планов ведения войны в Европе в пятилетний период, с 1934 по 1939 г.», с «Детальным планом обеспечения британской армии на случай войны с Советским Союзом». Узнали в Кремле и о том, что Лондон склоняет нацистское руководство Германии к заключению так называемого «Воздушного пакта об обмене техническими данными о состоянии военно-воздушных сил между Великобританией, Германией и Францией». Английский посол рапортовал из Берлина о результатах своей беседы с фюрером: «Гитлер заявил, что он согласен на взаимный обмен такими данными с Англией. Но он был непреклонен в нежелании обмениваться информацией с французами, поскольку, как выразился фюрер, «если материалы будут доверены Франции, они немедленно попадут в руки архиврага — Советского Союза».

По английской традиции, имена и фамилии руководителей МИ-6 (разведки) и МИ-5 (контрразведки) всегда хранились в глубочайшей тайне. Даже от членов правительства. Маклейну потребовались каких-нибудь два-три месяца, чтобы на Лубянке смогли узнать не только имена и фамилии этих сверхсекретных особ, но и их домашние адреса.

В начале лета 1936 года резидент НКВД в Лондоне очередной раз вышел в Центр с предложением: «Опять подчеркиваю вам, что «Вайзе» нужно выделить в изолированную линию. Чтобы важный поток документации передавался в Москву как можно скорее, необходимо руководить работой «Вайзе» по особому, автономному каналу». Центр согласился. «В ближайшее время, — говорилось в ответной шифровке, — специально для работы с «Вайзе» к вам будет направлен опытный «нелегал». Берегите «Вайзе» как зеницу ока, уделяйте ему максимальное внимание и осторожность».

Д. Маклейн. Он не любил разведку, но стал ее легендой

…Встреча с «Лириком» в кинотеатре «Эмпайр» прошла без сучка и задоринки, о чем «Норма» незамедлительно доложила в Центр. Свое личное впечатление об агенте выразила одной фразой: «Именно таким я его и представляла».

Из материалов агентурного дела № 83791 ей запомнились и такие детали, характеризовавшие «Лирика» как личность и как мужчину: «Высокий красивый парень, он производит большое впечатление на окружающих, в особенности на женщин. Он это знает, но не позволяет себе злоупотреблять этим. Хотя ему и нетрудно было бы найти себе подругу, он этого не делает. В беседе с оперработником он как-то признался, что мог бы жить по-настоящему только с женщиной-товарищем и что девушки из его сословия вызывают в нем отвращение. В вопросах личной жизни он — человек безупречный. На одной из встреч оперработник рассказал ему неприличный анекдот. Позже он признался, что был поражен, как это коммунист может так низко, издевательски говорить о женщинах».

Разговор в кинотеатре продолжался максимум пять минут. Однако на «Норму» се новый подопечный успел произвести достаточно сильное впечатление.

…За четыре года работы на НКВД у «Лирика» сменились четыре куратора. Это были мужчины, много старше его, выступавшие под личиной бизнесменов. Мало ли какие общие интересы могли быть у студента с деловыми людьми?! Но что общего может быть у молодого дипломата с пожилым фирмачом, с которым он встречается достаточно регулярно? Рано или поздно контрразведка, МИ-5 наверняка бы этим заинтересовалась. Поэтому на Лубянке решили кардинально изменить легенду поддержания контактов между оперработником и агентом. Новая легенда выглядела достаточно простой и надежной: оперработник и агент встречаются на квартире «Нормы». У МИ-5 это не должно было вызвать никаких подозрений. В самом деле, неженатый молодой человек наведывается, довольно часто и допоздна, к незамужней красивой женщине. Разве не понятно, зачем?!

«Норма» поселилась на первом этаже в доме на Бейсуотер, к северу от Гайд-парка, неподалеку от советского посольства. Резидент в целом одобрил ее выбор, но по соображениям безопасности предложил перебраться хотя бы этажом повыше. Квартира на первом этаже практически просматривалась с улицы, и установить за ней наблюдение не составляло никакого труда.