Кровь

— Могу я слышать Игоря Юрьевича? — спросил Кольский.

— Игорь Юрьевич в больнице, — ответил голос.

— Соловьев, ты? — обрадовался Евгений Дмитриевич.

— Да, а это кто?

— Да Кольский, Кольский!

— Здравствуйте, Евгений Дмитриевич!

— Что у вас там случилось?

— В двух словах не расскажешь, — сокрушенно и с легким страхом сказал Соловьев.

— Я могу приехать?

— Приезжайте.

Через час Евгений Дмитриевич уже слушал короткий, но эмоциональный рассказ Соловьева.

— Я вхожу, как обычно, а в меня летит будильник. А потом он говорит: ты, мол, где был? Будто не знает, что мы встаем в шесть тридцать, а его будим в семь. А сам возбужденный такой, глаза блестят лихорадочно. Я понять ничего не могу. А он вдруг и говорит: вышвырни, мол, этих детей из дома. Представляете?! — Соловьев посмотрел на Евгения Дмитриевича, и тот заметил, что его состояние близко к истерике. — А в комнате-то никого и нет! — торжествующе объявил рассказчик.

— А тебе не послышалось насчет детей? — спокойно спросил Кольский.

— Да нет, Евгений Дмитриевич! У меня-то голова на плечах есть. И вот еще что, — пытаясь доказать, что голова действительно есть, добавил Соловьев, — я заметил, что Игорь Юрьевич был уже после душа, чего прежде не бывало в такие часы. Но и это еще не все, — вдруг осекся он, и Кольский понял, что есть деталь, которая никак не поддается простому объяснению.

— Ты говори, Миша, говори, я слушаю.

— Телефон на первом этаже был вырван из розетки, а нашли мы его аж за забором, — почти мистическим шепотом закончил Соловьев.

— Вот как? А как же Игорь Юрьевич в больницу-то попал?

— А вот это тоже странно, — скривил тот в недоумении лицо, — только все это случилось, ну, только он сказал про детей, как подъехали две машины сопровождения с мигалками и «скорая».

— «Скорая»? — удивился в первый раз за весь разговор Кольский.

— Да, «скорая».

— Кто ж ее вызвал?

— То-то и странно, из наших никто, да и Игорь Юрьевич, хоть и нервным был, но мне про плохое самочувствие ничего не сказал! И выглядел, хоть и возбужденно, но вполне сносно.

— А что сказали приехавшие?

— Показали крутые корочки Службы безопасности и сказали, что выполняют распоряжение Президента. Тот, мол, получил информацию, что Лаврентьев заболел, и прислал своих врачей.

— Вы это проверили?

— Как положено! — напыжился Соловьев.

— А что же Игорь Юрьевич?

— Хм, а вот тут еще одно. Как машины подъехали, он подошел к окну, да увидев их, обернулся, так странно посмотрел куда-то в пустое место мимо меня, побледнел и упал в обморок.

— Сердце? — быстро спросил Евгений Дмитриевич.

— Врачи сказали: да!

— Здорово, — подытожил Кольский, — но непонятно!

— Вот именно, — согласился Соловьев, — многое непонятно. Как Президент мог заранее знать, что у Игоря Юрьевича будет приступ?

Кольский, посмотрев на Соловьева, попытался сдержать смех, но не выдержал и от всей души захохотал: вопрос был, хоть и идиотский, но не в бровь, а в глаз. «Президент — провидец! Это ж надо такое!»

Соловьев недоуменно пожал плечами, но Евгений Дмитриевич успокоил его, насмеявшись:

— А ты молодец! Правильно мыслишь!

Тогда и Соловьев улыбнулся.

Еще через два часа Кольский входил в кабинет Витебского.

— Здравствуйте, Евгений Дмитриевич! — поднялся тот из-за своего стола и, пожимая руку посетителю, предложил: — присаживайтесь.

Лет сорока, то есть совсем молодой для новой должности, высокий, атлетически сложенный… «Идеал политика и мужчины», — хмыкнул про себя Кольский.

— Курите, если хотите, — предложил Вице-премьер, — и я покурю. — Он мягко улыбнулся, доставая сигарету и щелкая зажигалкой.

«Ох хо-хо, — вздохнул Евгений Дмитриевич, — универсал! Мягко стелет — жестко спать! Обаятельный в первые две недели, а потом щепки-то полетят. Не удержусь!» — решил он про себя.

— Чем порадуете, Евгений Дмитриевич? Как ваш бизнес?

— Все в порядке. Я решил нашим донорам установить тарифы в условных единицах.

— Что, обороты падают?

Кольский чуть не подавился дымом. «Ничего себе. Скорость мозгов! Или утечка информации?»

— Да, упали за полгода.

— Ну что ж, верное решение. Есть какие-нибудь проблемы? Помощь нужна?

— Да нет. У нас все в порядке. — Не мог же Кольский тут же рассказать незнакомому человеку, несмотря на то, что тот Вице-премьер, о своих проблемах.

— Евгений Дмитриевич, — неожиданно взял в свои руки инициативу Витебский, чем насторожил Кольского, — секретности вашего бизнеса придается в Правительстве большое значение, и я понимаю, почему. Но вот до меня дошли слухи, что некто Кудрин, — при этой фамилии под мышками Кольского потекли струйки холодного пота, — интересуется этой проблемой слишком серьезно. И гибель Николая Ивановича Евдокимова связывают с его именем. Что вы об этом думаете?

Несколько минут десятки вопросов в голове Евгения Дмитриевича совершали хаотичное движение, сталкиваясь, матеря друг друга и споря: откуда знает, что говорить, что еще знает, откуда такая скорость, какого черта я вообще пришел сегодня и так далее.

Все это время Витебский расслабленно сидел в бывшем кресле Лаврентьева, курил и наблюдал за реакцией Кольского. Наконец тот выдавил: