Кровь

Тут в зеркале проплыла фигура знакомой девочки, а из уст Игоря Юрьевича вперемешку с руганью понеслось:

— Да пошли вы все в задницу со своими врачами, лекари убогие! Слышать и видеть вас всех не могу больше, рожи пьяные, козлы поганые! Дети, Высоцкие, президенты. Ага, Пре-зи-дент, тоже мне, — с издевкой произнес он, — какой ты Президент, свинорылый паразит! Да…

— Ну, ты сам все решил, — прозвучал спокойный голос, и в трубке раздались гудки.

— Вот, видишь, Машенька, человек сам выбирает свои пути, — раздался позади Игоря Юрьевича мальчишеский голос.

— Да, — отозвалась девочка, болтая ногами на кровати, — и нечего Серебряному Медведю тратить на него свои силы.

Лаврентьев обернулся, глаза его налились кровью, но в этот момент зазвенел будильник, а в комнату постучали. Дверь осторожно приоткрылась, и заглянул Соловьев.

— Вы уже на ногах, Игорь Юрьевич? Доброе утро!

— Ты… ты… — Лаврентьев вырвал из розетки будильник и швырнул в помощника. Тот посторонился, пропуская мимо себя летящий объект, и возмущенно спросил:

— Вы чего?

— У меня тут дурдом, а вас всех ветром сдуло! Где был?

— Спал, как и все. Времени-то сколько!

Лаврентьев понимал, что со временем что-то не так, и хотя это объясняло отсутствие обслуги, но не объясняло всего, что произошло с ним до этого, и ограничился полуистеричным приказом:

— Немедленно вышвырни этих детей из дома!

Внимательно оглядев комнату, Соловьев удивленно спросил:

— Каких детей?

— Вот этих! — ткнул Лаврентьев в сторону Маши и Пернатого Змея, с интересом наблюдавших за происходящим.

Помощник странным взглядом посмотрел на Вице-президента, и тот понял, что он не видит никого, кроме его собственной персоны. В этот момент из-за ворот дома раздался гудок машины. Игорь Юрьевич прильнул к окну, сердце его забилось еще сильней.

— А вот и торжественный эскорт, — прокомментировала Маша появление кареты «Скорой помощи» и двух «Ауди» с мигалками.

Игорь Юрьевич схватился за сердце и потерял сознание.

7

— Все чисто?

— Чисто, но есть информация.

Евгений Дмитриевич заерзал в кресле. Информация от палача — он этого не любил. Он вообще предпочитал общаться с ним пореже и только по телефону.

— Встреча нужна?

— Нет, только телефон того, кого вы ищете.

— Говори.

Кольский записал номер и положил трубку.

«Вот так-так. Анжела перед смертью раскололась! Это ее почти оправдывает, хоть и посмертно!», — цинично подумал Евгений Дмитриевич, а поняв свой цинизм, впал в легкое раздражение на самого себя.

Опять раздался звонок.

— Да! — сказал он.

— Евгений Дмитриевич, звонит секретарь Игоря Юрьевича. Соединить?

— Конечно! — сказал Кольский, но тут же подумал, что Верочка сказала не «звонит Игорь Юрьевич», а звонит «секретарь». Раньше такого не было.

— Алло, — услышал он в трубке.

— Да-да, слушаю! Кольский!

— Евгений Дмитриевич, я должна вам сообщить, что Игорь Юрьевич серьезно заболел. На его место назначают Витебского Эдуарда Филимоновича.

У Кольского в голове возникло не меньше сотни вопросов, но он понимал, что секретарь и так оказала ему услугу, сообщив правительственную информацию. Поэтому сказал:

— Спасибо, Зинаида Павловна. Если вам что-нибудь будет нужно или, не ровен час, вы останетесь без работы, милости прошу. Приходите, не стесняйтесь.

— Спасибо, Евгений Дмитриевич. Буду иметь в виду.

Кольский положил трубку и схватился за голову.

Без Лаврентьева он был никем, а Витебского видел несколько раз в приемных Правительства и даже незнаком с ним. «Что же случилось? После появления этого Кудрина все идет кувырком. Надо бы голову ему оторвать, но сейчас будет не до этого».

Он нажал кнопку селектора и попросил Верочку соединить его с Управлением кадров Правительства.

— Нина Геннадьевна, — сказал он бодро, — рад слышать ваш неунывающий голос.

— А-а, Евгений Дмитриевич. Добрый день, — немолодая дама редко была рада звонкам. — Что, прослышали уже?

— Прослышал.

— Ну и уши у вас. Сама только постановление получила.

— Так ведь без ушей не проживешь в нашем-то деле.

— В вашем — да. Чем могу?

— Мне бы знать, когда Эдуард Филимонович к обязанностям приступает? — Кольский затаил дыхание. Дама была начальником Управления, характер имела скверный и подозрительный, но на этот раз пронесло.

— Так уже.

— А как мне с ним связаться?

— По номеру Лаврентьева, — с великим одолжением упало в трубку.

— Спасибо преогромнейшее, Нина Геннадьевна. Должник ваш навеки.

— Ну-ну, помните об этом, — сказала дама, хотя оба знали, что она никогда не обратится к нему за помощью. Из другой касты была, из старой гвардии. А он — новичок, однодневка. Не прошел еще срока испытательного в номенклатуре. Да и нюх у нее на однодневок был что надо. За версту их чуяла.

Кольский сел и с минуту пытался думать. «Надо поехать к Витебскому, но с чем?» Евгений Дмитриевич в любом случае должен был к нему поехать, однако — одно дело, что-то зная о происшедшем, а другое — пытаться вытянуть информацию, чтобы разнюхать планы начальника на будущее.

Он снова схватился за телефон. Минуя секретаря, набрал домашний номер Лаврентьева. К телефону долго никто не подходил. Затем мужской голос сказал:

— Алло!