Кровь

Она постучала снова. Трижды и очень громко.

– Помнишь, о чем мы говорили сегодня днем? – окликнул из темноты Дейнон. – Это твой шанс, Лейф.

Тогда я вылез из постели и сердито натянул рубашку, брюки, носки и ботинки. С тех пор как мы поговорили с Дейноном, мое настроение изменилось и я не собирался извиняться. Посмотрю в последний раз, что там нужно Квин, а после попрошу ее никогда больше не стучать. Я буду холоден. Холоден как лед.

Но, как только я ее увидел, моя решимость начала таять. Глаза Квин покраснели и опухли от слез; на ней были брюки и ботинки «триг», губы накрашены как обычно, но она куталась в одеяло, и я заметил, что она дрожит с головы до ног.

С чего бы это? Я заподозрил какой-то трюк – уловку, чтобы добиться от меня того, что ей нужно, – но тут у нее из глаз потекли слезы. Нет, она не притворялась.

– Лейф, ты должен мне помочь, – произнесла Квин. – Ты единственный, кто может это сделать!

– Что случилось? – спросил я, заранее боясь ответа. Я понял: стряслось что-то по-настоящему скверное.

– Джон… Его забрали кисточки. Скоро будет слишком поздно, еще до рассвета его отведут к Хобу.

Я попытался уложить услышанное в голове. Как такое вообще возможно?!

– Не понимаю. Как Джон связался с кисточками? Они что, пришли в город?

Я вспомнил, как кисточки вприпрыжку бежали по поросшему травой склону, чтобы утащить тело погибшей девушки. Значит, после заката они явились в Общину? Но почему они забрали Джона?

– Он сам отправился к ним и бросил вызов, – объяснила Квин. – Это связано с крупным пари – на кону стояло много, много денег. Если бы Джон победил, он стал бы обеспеченным человеком, смог бы купить любого приглянувшегося лака. Но он проиграл чемпиону кисточек. Даже в этом случае ему ничего не должно было грозить, потому что в пари участвовали и некоторые игроки из города… Но теперь они отказываются платить, – значит, в уплату должна пойти жизнь Джона и кисточки заберут его к Хобу.

Я не понимал, чего от меня хочет Квин. Похоже, о случившемся следовало сообщить дирекции Колеса или еще кому-нибудь из властей. Кисточки были не лучше грабителей, а эта история даже хуже той, что произошла возле озера. Неужели такое сойдет им с рук?!

– Ты рассказала отцу? – спросил я Квин.

Он покачала головой, слезы заструились по ее лицу.

– Расскажи. Он наверняка сможет что-нибудь предпринять…

– Ничего он не сможет сделать, и никто не сможет. Кисточки – слуги Хоба, и люди боятся вмешиваться в его дела. Если я расскажу отцу, он не позволит нам даже попытаться помочь Джону. А помочь ему может только одно…

Квин запнулась, и я нетерпеливо спросил:

– И что я могу поделать? У меня есть только те деньги, которые дал твой отец.

– Кто-то другой должен сразиться с чемпионом кисточек. Это отчасти похоже на палочный бой, только здесь дерутся на мечах. Вот почему помочь можешь только ты – ты еще не давал клятву и у тебя хватит проворства, чтобы победить.

– Ты хочешь, чтобы я дрался? – спросил я, едва веря своим ушам.

Квин кивнула.

– А если я проиграю?

– Не беспокойся, я уже договорилась об условиях… Только схватка обязательно должна состояться этой ночью. Если ты выиграешь, Джона освободят, а если проиграешь, расплачиваться придется мне, а не тебе.

Мне показалось, я ослышался:

– Это же глупо! Если с тобой что-нибудь случится, меня не просто вышибут – твой отец меня убьет!

– Уже случилось, Лейф. Я заключила сделку. Если я не вернусь вместе с тобой, я все равно погибну…

О чем она? Во что меня пытаются втянуть?!

Квин сняла с плеч одеяло и бросила на кровать. На ней была короткая куртка без рукавов, и я увидел на ее левом плече длинный свежий порез. Рана, хоть и неглубокая, выглядела опухшей и воспаленной, с желтовато-зелеными краями.

– Чемпион кисточек бьется отравленными клинками, которые окунают в яд грибов скейп. От него есть противоядие, но мне его дадут, только если я немедленно вернусь. Без противоядия я умру до наступления утра.

У меня перехватило горло при одной мысли о том, что будет с Квин. Я-то думал, меня ничем не проймешь, но вид ее раны доказал обратное. Я словно онемел.

Но потом волна холодной ярости окатила меня с головы до ног. Никто не причинит Квин вред, пока я рядом! Я не могу просто взять и уйти, что бы мне ни грозило.

– Конечно, пришлось подсластить пари деньгами, – продолжала Квин.

На ее поясе висел небольшой холщовый мешочек – раньше его скрывало одеяло.

– Золото моего отца, – похлопав по мешочку, пояснила она. – Если мы вернемся до рассвета, отец даже не узнает, что оно пропадало. Ну что, ты мне поможешь?

В поисках выхода мои мысли метались туда-сюда. Конечно, ради Квин я бы сразился, – но вдруг есть другое решение проблемы?

– А ты не можешь просто попросить отца оплатить первое пари? Наверняка он предпочтет заплатить, лишь бы не подвергать дочь опасности…