Кровь

Нахмурившись, рыбка подплыла к стеклу, пристально глядя на убийцу отца. Мутно серые глаза, тщетно пытались прочитать выражение его лицо, но не найдя ответа, устремились к девушке, а затем, через небольшое зеркальце, к Матину с пакетами в руках. Быстрое движение, и отступив от стекла, она взялась за скрытый мутью кронштейн. Дрогнув, захваты на потолке пришли в движение. Подчиняясь движениям джойстиков, резко сократившись, одна из механических рук отделила Вана от группы, другая, выронив книгу, точным движением захлопнула дверь шкафчика с кровью. Рот ребёнка открывался, но звуков не было, только грохот совсем близко засыпаемого груза.

– Мне кажется, она о чём-то догадывается. –поднимая руки, притворно улыбнулась Орта.

Переведя взгляд на неё, рыбка показала зубы.

– Мне кажется, она нас слышит. – Матин, сделав шаг назад.

Угрожающе щёлкнув, клешня нацелилась на Орту.

– Не делай глупостей. – девушка, твёрдым голосом. – Если нападёшь на нас, кто поможет тебе.

Ответом был ещё один беззвучный крик. Горе и ярость на лице, резкие движения ногами, явственно напрягшиеся ленты мышцы под тонкой кожей. Внезапно, за спиной раздался приглушённый удар, сопровождающийся стоном. Обернувшись, чёрнорубашечник встретились взглядом с Миллером. Прижимая к боку пистолет Валлона, еле стоял на ногах, в комнату ввалился калека. Выдохнув, бывший подручный улыбнулся, и двинулся было вперёд, демонстрируя пакеты. Быстро довернув ствол, блондин ощерился, без раздумий нажимая на спуск. Хлопок, взрыв, брызги крови.

Попятившись и тут же сев на пол, Матин опешил от ужаса. Выпустив несколько уцелевших пакетов, он принялся ощупывать себя. Кровь была повсюду. Боли напротив не было, но не было и уверенности, что это всего лишь шок. В то же время, спровоцированная громким звуком, рыбка схватила Орту за горло, и несколько раз мотнув из стороны в сторону, прижала к баку. Ван, дёрнулся было вперёд, но другая клешня перегородила путь. Вскинув четырёхпалую руку, направляя оружие то на девушку то на кролика, Миллер тщетно пытался понять, что происходит. Серые мушки застили взгляд, всё плыло и покачивалось. Попятившись, Ван наткнулся на стол. Посыпавшись с полок, безделушки забарабанили по клавиатуре. Щёлкнул скрытый динамик.

– Где мой папа? – прочитал сообщение механический голос.

Попытавшись, но не сумев сделать шаг, блондин облокотился о шкаф, обрушив одну из полок. Протянутая рука начала трястись. Окровавленные пальцы перехватили рифлёную, но всё равно скользкую рукоять. От аппарата с кровью, вдоль трубок, к полусфер. До того гулявший из стороны в сторону, ствол замер, нацелившись на аквариум.

– Это всё из-за тебя? – сиплый, неживой голос. – Он убивал нас, из-за тебя!? – еле выдавливая слова.

Залитый гневом, полуслепой взгляд пронзал, стремясь к предмету безотчётной ненависти. Оружие вновь задрожала. Подгибающиеся колени, грозили вот-вот уронить ношу.

– Всего лишь ребёнок! – отпустив душившую клешню, Орта выставила перед собой открытую ладонь.

Не разделяя её суждений, но стремясь защитить, забыв о страхе, Матин попытался встать между ними… И грянул выстрел.

Яркая вспышка почти перед самым лицом. Грохот, затем тишина и боль, с доносящимся откуда-то криком. Не помня как упал, прижимаясь спиной к ручкам выдвижных шкафчиков, Ван тупо смотрел на медленно сползающее по стеклу тело, оставляя за собой кровавые мазки.

Переступив корчащегося в боли чёрнорубашечника, Миллер навёл пистолет на стекло. Отпустив джойстики, ребёнок повис посреди жидкости, глядя на своего убийцу, как заяц глядит на удава.

Даже зажмурившись, закрыв уши руками, Ван видел вспышки и слышал выстрелы. Одна его часть, стремительно уменьшающаяся и съёживающаяся, толкала броситься вперёд, сбить блондина с ног, остановить. Другая, уменьшающаяся чуть медленнее, радовалась расплате за страдания и, в жажде увидеть расправу, пыталась раскрыть плотно сжатые веки. Третья, большая часть, хмурясь, молчала, принимала исход. Исход, отрезавший кусок от лёгшего на плечи камня, с надписью (Что делать дальше?). Ребёнок в банке, мог стать тяжёлой ношей, бросить которую не позволила бы совесть, и большое благо, что эту ношу взял другой.

Открыв глаза лишь через минуту после того как прекратились выстрелы, кролик медленно поднялся. Миллер по-прежнему стоял, с протянутой вперёд рукой, целясь в стекло. Широко раскрытые, впалые глаза, бледная кожа на осунувшемся лице, капли крови чуть ниже подёргивающейся скулы. Медленно, голова повернулась, и сокамерники встретились взглядом. Ни в одном из них не было злости. Лишь пустота, идущая от самой души. Также медленно, взгляды обоих переместились к содержимому цистерны.

Дом маленькой девочки, был наполовину пуст. Сквозь пролом, с расползающимися в разные стороны трещинами, текла жидкость. Не зеленовато мутная, но розовая. Подкрашенная их собственной кровью. Лежащее на поверхности тельце не двигалось. До того неразличимые за мутью, открылись десятки картинок, рисунков и фотографий, приклеенных к противоположной стене, разрисованной водорослями, пузырьками и обитателями морей.