Кровь

Медленно, сквозь звон в ушах послышались стоны раненных. Матина пуля лишь зацепила, но зацепила серьёзно. Вдоль всего бока шла рваная рана с вывороченным наружу мясом. Ей, пуля угодила ровно в выставленную руку. Потерявшая большую часть энергии, она не смогла пробиться наружу, застряв под самой кожей в тыльной части ладони.

Отстранив стрелка, Ван подошёл к кровати, наполовину облитой содержимым бака и, взяв бинт с тампоном, уже примерялся к ране, когда его схватили за руку.

– Сначала обработать! – а затем мягче. – Делай что скажу… – взглядом указав на другие, незамеченные медикаменты, девушка принялась разрывать окровавленную рубашку.

Вдруг, что-то резко дёрнулось в жидкости. Тонкий кашель, звуки рвоты, скрип кожи по стеклу, хрипы. Наконец выплюнув изо рта остатки жидкости, девочка подняла голову. Ошарашенный взгляд ребёнка, встретился с ещё более ошарашенным взглядом стрелка. Оглядев пространство вокруг себя, неуверенно подняв руки, она скривилась, а затем, протянувшись, подняла со дна пучок трубок. Две из них лопнули и сочились кровью. Пальцы сжали трещину, но в место того чтобы заткнуть, перебили окончательно, и кровь струями хлынула внаружу. Секунда промедления, и охваченная паникой, она попыталась соединить концы трубки. Тщетно. Тогда, попыталась подняться, и снова неудача. Ноги совсем не держали, даже такого малого веса. Несколько рывков в сторону пульта с джойстиками, и оттолкнувшись от них, отчаянный бросок к клавиатуре. Пальцы быстро застучали по клавишам, затем замерли, изумлённые звуком, и наконец, продолжили снова, набивая текст без прежней уверенности. Короткий звук и на компьютере появилась иконка письма. Удивлённый взгляд обратился к пролому.

– Эй. – неуверенно произнёс Ван. – Ты…?

Девочка заплакала. Закрыв лицо руками, зарыдала навзрыд. Вольно или нет, её ноги начали мелко подёргиваться. Руки упали в жидкость, открыв искажённое горем лицо. Короткий крик вырвался меж тонких губ, заставив стрелка отшатнуться, попятившись. Губы искривились, в попытке выговорить единственное слово. Ещё и ещё раз, выдавая лишь нечленораздельные звуки. С каждым разом всё более и более тихие. Где-то среди электроники сработала сигнализация, загорелись красные индикаторы. Кровь из трубки со стороны машины резко закончилась, но та, что шла от тела, продолжала течь, хотя и куда слабее. Ещё несколько раз попытавшись что-то сказать, но, не добившись успеха, она с трудом подняла руку и успела набрать несколько слов, прежде упасть, потеряв сознание, так и не нажав на кнопку отправки.

Подёргивание скулы на лице Миллера, разом переросло в полноценный тик, почти половиной мимических мышц. Веки, губы, нос и даже уголок уха, часто подёргивались, словно кто-то ползал под кожей. Взглянув на собственную руку с до сих пор зажатым в ней пистолетом, и другую, лишённую кисти, он внезапно ухмыльнулся. Мышцы на лице замерли, улыбка стала вдвое, втрое шире, а затем резко исчезла. С тяжёлым грохотом, пистолет упал на пол, будто бы включив весь остальной звук. Грохот ссыпаемого груза, капель и журчание жидкости, множество тревожных сигналов от оборудования, стоны раненых. Развернувшись, убийца переступил через подстреленных, и неверным шагом пройдя в коридор, скрылся за поворотом, оставив их разбираться с содеянным.

***

Облокотивший спиной об одну стену и уперев ноги в другую, все троя сидели посреди коридора, не желая возвращаться в комнаты. Сидели и слушали мерный перестук набирающих ход колёс.

– Они погибли, из-за вашего бездействия. – без злобы но с эмоциями. – Не только наши, но и другие. Те, что были до нас.

– Ты не знаешь, о чём говоришь. – Орта, недовольным тоном. – Он контролировал каждый наш шаг. Отчёт после каждого действия, отчёт в свободное время, даже среди ночи. Не позволял приближаться. Забирал кровь, чтобы ослабить.

– Он говорил, что привязался к вам.

– Большая часть того что он говорил, была ложью. – Матин. – Чтобы держать под контролем.

– Нам… Им, удалось сбежать, имея лишь гвоздь.

– Сбежать не проблема. Проблема не вернутся. – с издёвкой взглянув из подлобья. – В дремучие леса, или в топи? Может сойти в одном из городов, заражённых бактериологическим оружием? Или выпрыгнуть в снег? А до этого отрубить себе обе ноги, чтобы избавиться от маячков.

– Убить его. – сквозь зубы.

– Вы овцы… – осёкшись. – Были ими. А мы били лишь псами пастуха. У нас не было права на ошибку.

– В тот раз… – двумя пальцами прикоснувшись к шее, а затем к боку. – Если бы вы помогли…

– Он знал что делает. Те, кто были до вас, уже пытались подловить. Напрыгнули втроём и он раскидал их всех. Раскидал бы и нас. Будь уверен.

Не став спорить, понимая, что не согласится не с одним из их, пропитанных страхом доводов, Ван отвернулся.

– Ты действительно позвонил домой? – Орта. – Но когда? Я сразу выволокла тебя из комнаты.

– До этого. – улыбнувшись. – В туалете. Отправил письмо. – улыбка померкла. – Только не пойму, как он узнал?

– Скорее всего, от того, кто продал тебя. – не вполне уверенно. – Он говорил нам. Твой случай, отличается от других. Что у тебя осталась семья и дом.