Кровь

– Я не был там… Дома, уже много лет. И не планирую возвращаться. Пусть думают, что я мёртв. А сообщение, лишь утка мошенников, желающих нажиться на чужом горе.

– Будь у меня семья, я бы точно попытался вернуться к ним! – Орта.

– И принести с собой проблемы? Сюда, просто так не попадают. – затем ухмыльнувшись. – К тому же, ты уже здесь. – кивнув на Матина.

– Тогда. – встав, она посмотрела на него сверху в низ. – Ты пойдёшь с нами? – протянув здоровую руку.

Эпилог

Не было ни скрипа тормозов, ни какого-то звука, но спустя много дней движения, малейшее изменение почувствовали все. Тысячи тон железа и руды начали долгий тормозной путь.

Спустившись с кровати, потупив взгляд, Ван ненадолго замер, собираясь с мыслями. От того, что намеревался сделать бывший сокамерник, его коробило. Но его можно было понять.

– Моя семья была на той лодке. – говорил он бесцветно и сухо. – Среди записей могло что-то остаться.

Миллер оттягивал этот момент, раз за разом перенося на следующий день, и всем уже начало казаться, что он не осмелится. Но, вот, дни закончились и, взяв фонарик, калека безропотно поднялся и медленным шагом направился к месту преступления.

Её могилой, как и могилами многих погибших ради неё, стал снег. Дочь и отца разделяла добрая сотня метров, но все надеялись, что для воссоединения на том свете, это не станет помехой. Лишь часть похищенного удалось вернуть их владельцам, остальное было употреблено в дело. Сразу после переливание, самочувствие улучалось до приемлемого, но к норме не вернулось и спустя многие дни. Читая незнакомые имена на пакетах, последние узники оборачивались к тем, кто был до них, но даже они не знали большую часть из имён.

Все знали, что в его комнате, могло быть что-то полезное, но никто не нуждался в этом настолько, чтобы перебороть дискомфорт от её посещения. Погасший монитор, шкуры с искусственным мехом, кровь Дины. Дверь, тёмный коридор и снова дверь, запертая не замком, но мыслью, слишком тяжёлая чтобы распахнуть её настежь. Протиснувшись в приоткрытую щель, будто боясь побеспокоить чей-то покой, Миллер сжал зубы, заставляя себя наступить на пятно, оставшееся после высыхания жидкости. Жёлто-зелёная, с мутными наплывами бурого, слабо пахнущая выделениями поселившихся в ней бактерий.

Треск ссохшейся обложки, первые, дёрганные строки, описание событий, короткий список ближайших целей и одно имя. (Линдан) А ниже. (Кровь родственника не должна вызвать отторжений.) Несколько точек и прочерков, как если бы писавший, несколько раз пытался начать предложение. (Для получения большого дара, жертва богам должна соответствовать.)

Быстро пробегая глазами по первым строкам, он откладывал каждую из взятых тетрадей. Когда руки перестали вмещать, принялся сбрасывать их на топчан, чтобы после, завязав края пледа, вынести за один заход. В последний момент, вспышкой пронеслась мысль. – Компьютер. – Вернулся к столу, сняв незакреплённую крышку, блондин взялся за накопитель, готовясь отсоединить провода. Тогда-то, взгляд и встретился с упавшим рисунком. Серые и чёрные мазки труб, белые кружки манометров, разноцветные огоньки, а на центральном плане улыбающееся лицо, обнимавшее прозрачные стенки цистерны. Лицо любящего отца. Пальцы разжались, выпустим ношу. Ноги подкосились, вынуждая опереться на стол. Слёзы потекли из полузакрытых глаз. До того скованный страхом, сейчас взгляд легко обратился к тёмному чреву, на дне которого мёртвыми змеями, лежали шланги и кабели.

Не помня себя, Миллер взялся за острый край единственной здоровой рукой и, контролируя верхний край другой, забрался внутрь аквариума. Тесный, не выпрямится в полный рост, давящий и удушающий… Твёрдо, с хрустом ступая по шершавому слою сухого остатка, осколков стекла и пуль, он подошёл к клавиатуре и, нажав на пробел, вывел старый компьютер из сна. Всего одна строчка текста, посреди слепяще белого экрана.

– Эй! Присядь. Давай. – почти ловя еле стоящего на нога блондина.

Подёргивая головой, и всем телом, будто стараясь хрустнуть позвонками или суставами, Миллер слепо глядел перед собой, затем моргнул и, поведя щекой, ухмыльнулся. Всё замерло, лицо разгладилось, а руки улеглись на коленях.

– Сначала, тех, кто меня сюда отправил. Затем их… – обхватив культю четырёх палой рукой. – А потом, я приду к тебе, забрать своё. – надавив на обрубок среднего пальца.

– Хорошо. – серьёзно и сдержанно, не став рушить чужую иллюзию. – Но и я не забыл, как вы меня бросили.

– Он почти остановился. Нужно готовиться. – Матин, меняя тему.

– Я остаюсь. – видя непонимание и волнение. – Не знаю, как оно работает, но если приведут новых… Если их приведут те, кто знает о моей семье. – он достал пистолет. – Мне некуда возвращаться. А вы, идите.

– Мы направимся на юг, к границе, затем в горы, до самой реки, что питает пересохшее море. Не предлагаю пойти с нами. Знаю, откажешься… Но когда закончишь свои дела…