Кровь ангелов

Велико искушение все же казнить обоих, а потом захватить Мерцающий трон самому… Но он не справится, это Ларс четко понял в тот момент, когда на его глазах самоликвидировался капутор – наверняка в их плане спрятано еще множество «предохранительных клапанов» на тот случай, если уроженец Аллювии вздумает взбрыкнуть.

– Хорошо, – сказал он, размыкая ее оковы. – Но откровенность теперь всегда. Понятно?

– Конечно, мой государь. – И Фенератор склонил круглую голову.

* * *

Бар выглядел маленьким и грязным, точно нора неряшливой крысы, а названия вовсе не имел. Владел им однорукий их-керимбер, огромный и седоволосый, любивший хвастать собственными подвигами, совершенными тридцать или сорок лет назад, когда он был молод и силен.

Трезвым этого типа Энхо не видел ни разу.

Вот и сегодня хозяин бара, откликавшийся на имя Кинобеллин, ходил по заведению, слегка пошатываясь.

– Вот вам, пацаны! Угощайтесь, пока Судьба позволяет! – гаркнул он, ставя на стол очередной кувшин пива, черного, словно кофе, после чего громогласно икнул и зашагал обратно к стойке.

Энхо и Арвинд сидели за столиком у окна, им хорошо были видны ВПП и пылающий над ней закат – залитый багровым небосклон, и облака, в центре сиреневые, а по краям словно охваченные оранжевым пламенем.

– Красиво, видит Превознесенный, – сказал эру Венц, наливая пива себе в кружку.

– Ты о чем? – непонимающе спросил Арвинд.

Энхо не стал отвечать, просто указал рукой.

– Ну, корабли, наш, еще целер вроде бы с Комосуса, дальше что-то большое и черное торчит, только сегодня приземлилось, еще не знаем, что такое, плиты серые, заросли по краям, – перечислил навигатор.

– Каждый видит то, что хочет, – сказал Энхо с улыбкой, и они выпили.

Пиво было так себе, но помимо него Кинобеллин наливал только настойку их-керимберов и гнал ее сам, так что получалось нечто вонючее и крепкое, сбивающее с ног после третьей стопки.

– Это да, – согласился Арвинд, опустошив свою кружку. – Вымя Галактики, когда мы уже уберемся с этой планеты? Понятно, что нам платят, но лучше уж торчать в пространстве, чем здесь… – И он, скривившись, обвел бар взглядом.

Однорукий хозяин за стойкой, трое парней в черных комбинезонах заняли столик в углу, на стене сидит ящерица, серая, с красными полосками на спине, незаметная, если не приглядываться.

– Думаю, что скоро, – ответил Энхо с пьяной убежденностью.

Он прибыл на эмпориум вчера к вечеру, хотя по какой причине их отправили обратно, Ларс офицерам не объяснил.

– Союз они заключили, корабли прибывать перестали, и вокруг планеты затишье, – развил мысль Энхо.

С земли не очень удобно использовать бортовые сканеры пространства, но на «Фалько мальтусе» их иногда включали, чтобы протестировать, и поэтому они знали, что творится рядом с Керимбой.

– Может быть, пауза? – Арвинд потянулся к кувшину.

– Нет, не думаю.

Кинобеллин прокашлялся и запел, а точнее, завыл песню, одну из тех, какую он исполнял каждый день – посвященную неведомой «Великой Битве», несусветно унылую и длинную.

– Я смотрел им в глаза, – Энхо поднял вновь наполненную кружку. – Они готовы!

– Тогда за готовность, – кивнул Арвинд, и они выпили снова. – Эх, отрава… Интересно, тот пацан и вправду надеется захватить Мерцающий трон?

– Надеется.

– Но там же преторианцы и легионы, пусть даже всего один легион, – навигатор откинулся на спинку стула и принялся загибать пальцы. – Это как минимум полторы сотни боевых кораблей, из них штук тридцать тяжелых плюс орбитальные крепости и наземные системы… А у нас что? Армия варваров и разношерстный сброд из наемников?

– Все так, – согласился Энхо. – Но не думаю, что нас посвятили во все детали. Чтобы победить, у него должен быть какой-то трюк в рукаве, да и не один, понимаешь?

– Понимаю, – Арвинд кивнул и неожиданно помрачнел. – Эх, кто бы мог подумать? Были офицерами Божественной Плоти, а теперь будем сражаться против него! Бред!

– Мы уже сражались против Вальгорна, когда он считался мятежником, – сказал эру Венц. – И для меня он мятежником и остался, а на Мерцающем троне пусть лучше сидит Ларс.

– Этот мальчишка?

– «Этот мальчишка» куда достойнее многих взрослых мужчин! – заявил Энхо. – Будешь возражать?

– Когда ты только успел понять, с кем имеешь дело? – пробурчал Арвинд. – Вспоминаю я одного парня, что со мной служил, еще на целере «Дилукулум», старший декурион, все такое, душа компании… А как вышел в центурионы и получил в подчинение третью боевую систему, так все, таким говнюком стал, что смотреть противно было… Власть, она портит, зараза.

– Этого не испортит, – сказал Энхо, вспоминая, каким он видел Ларса.

Напряженным, мрачным и бледным – на Аллювии, когда они ходили по брошенной усадьбе…

Разозленным, разочарованным и уязвимым – в ту ночь, когда они пили медовый ликер…

Сосредоточенным и властным – когда ему приходилось командовать…

Жестоким и пугающим – рядом с крестами, на которых висели распятые экзорцисты…

Спокойным и непроницаемым – в остальное время.

И никогда – жалким, слабым или растерянным.

– Он достоин того, чтобы стать Божественной Плотью, – Энхо кивнул собственным мыслям.