Кровь ангелов

Обычный человек, а не отпрыск владык Мерцающего трона, способный стать Божественной Плотью.

– Но почему тогда во время жертвоприношения ты сказала понтифику, что во мне есть кровь ангелов? Для чего ты спасла меня и пошла на ложь, зачем я тебе понадобился? – спросил Ларс.

Лицо сивиллы осталось таким же безмятежным, как и ранее.

– Я чувствовала, что рядом с императорским троном появилась новая сила, некто, претендующий на власть, – сказала она, используя старый титул, давно нигде не употребляющийся и забытый всеми, кроме сестер с Аркануса. – Некто очень скрытный и неимоверно опасный, недоступный для ирунаре либо из-за близости к Божественной Плоти, либо по иной причине…

И Альенда решила спровоцировать врага, заставить его действовать и тем самым показать себя. Для этого пришлось изменить ситуацию, ввести в нее новый, принципиально не прогнозируемый фактор – явившегося из безвестности отпрыска Антея Основателя.

Но сивилла просчиталась – противник оказался куда сильнее и быстрее, чем она думала.

Ларс ощущал себя так, словно пол под его ногами разверзся и открылась пропасть, ведущая до самого планетного ядра – сначала его заставили поверить, что он избранный, один из тех, кто призван править человечеством, а теперь оказывается, что все это неправда, что он случайно оказался фишкой в исключительно сложной и многослойной интриге.

Альенда «увидела» в нем кровь ангелов, но о том, что это ложь, не сообщила никому, даже собратьям по вере, – заподозрила, что среди них есть агенты врага, и решила, что действовать в одиночку будет надежнее. Мельдия, также принадлежавшая к люциферитам, спасла его, а сивилла погибла, унеся тайну на Обратную Сторону.

И вот та всплыла снова… но почему Фенератор и его соратники не отказались от своих планов?

Или им все равно, кто правит Империумом, отпрыск Антея Основателя или безродный мальчишка с пограничной планеты? Хотя, скорее всего, действительно все равно, только бы он делал то, что нужно люциферитам… ну а то, что лишь обладатель крови ангелов может сидеть на Мерцающем троне и не сойти с ума – обычная легенда.

Ларсу вспомнились слова наставницы: «Во времена Войны Сердец узурпатор Пятрак, вообще гомункул, шесть стандартных месяцев владел инсулой Монтиса и елозил по престолу жирной задницей».

Но он-то сам не гомункул, а полный человек и гражданин!

– Теперь я куда лучше знаю, о чем вас спрашивать, чем в начале беседы, и…

Ларс не договорил, поскольку из чемодана донесся хлюпающий звук. Прозрачная жидкость в углублении начала стремительно мутнеть, черты Альенды исказились, словно она испытывала боль.

– Что это с ней? – Ларс требовательно глянул на Фенератора и увидел, что тот улыбается.

– Если в начале работы не произнести кодовую фразу, то у капутора включается режим самоликвидации, – сообщил предводитель люциферитов, и в голосе его прозвучало нескрываемое злорадство.

– Останови его!

– Невозможно, – пожал плечами Фенератор.

В углублении плескалось нечто мутное, похожее на жидкое тесто, всплывали и лопались пузыри, и лицо сивиллы медленно расплывалось, голова превращалась в разлохмаченный «кочан».

– Проклятье! – Ларс сжал кулаки, пытаясь справиться с приступом гнева.

Казнить их обоих, распять, как тех экзорцистов… хотя нет, так поступит лишь глупец.

– Ты так же уверен, что сам себе хозяин, как тогда, в тронном зале? – спросил Фенератор.

– Я могу сделать так, что вы умрете.

– Посмотрим, кто от этого выиграет, – проговорила Ультима. – Точно не ты. Воинство Марибода пойдет за тобой, но разве его достаточно, чтобы одолеть Вальгорна?

Все верно, недостаточно – их план предусматривает такие действия, на которые Ларс сам по себе не способен, ему нужны люцифериты с их деньгами, с их агентами во множестве миров.

– Ты отличный ученик, признаю, – сказал Фенератор. – Подобного трюка от тебя я не ждал, но давай сделаем вид, что все это, – он поднял руки и тряхнул ипсе-оковами, – учебная ситуация, и ты прошел ее на «отлично», и можно двигаться дальше – в прежнем направлении.

Ларс нахмурился:

– Вы готовы простить мне подобное?

– Почему бы и нет? – Предводитель люциферитов, похоже, говорил искренне, а как бы ни сверкала глазами Ультима, она подчинится его приказу. – Эмоции значения не имеют, имеет значение великая цель, а она говорит, что мы нужны тебе, а ты нужен нам. Поистине была цель у Заратустры, он бросил свой мяч; теперь будьте вы, друзья, наследниками моей цели…

– Но зачем?

Ведущая в коридор дверь открылась, в комнату шагнул ухмыляющийся Армин.

– Палачи готовы, хе-хе, – сообщил он.

– И что? Пытка отменяется, – сказал Ларс. – Они будут говорить добровольно. Давай-ка, кстати, уведи стражу, только ключи мне оставьте.

Ультима в ипсе-оковах, и это значит, что у него есть шансы с ней справиться, если что.

Сын вождя недовольно засопел, скривил физиономию, но спорить не стал. Взмахнул мускулистой ручищей, и их-керимберы затопали к выходу, а в протянутую ладонь Ларса легли две магнитные пластины.