Кровь ангелов

– Свободный гражданин, мы с вами более не состоим в родстве, но я счел необходимым сообщить вам о случившемся, я сумел отыскать вас и добиться видеосвидания. Вы имеете право знать…

– А Летиция? – перебил его Энхо.

– Она, она… – отец сглотнул. – Солидарна с нами и расторгла помолвку.

Тяжесть в груди стала еще больше, онемение поползло вверх и вниз, так что язык ворочался еле-еле, словно омертвел:

– Но почему? Неужели она… и вы поверили, что я – мятежник?

– Мы преданы Божественной Плоти! – воскликнул Травиант эру Венц, а затем сгорбился и махнул рукой. – Хотя что тут объяснять, ты сам все понимаешь… понимаете, свободный гражданин. Прости.

Экран погас, Энхо остался сидеть ошеломленный, оглушенный, не до конца живой.

Может быть, это все хитроумный трюк, чтобы смутить его, вывести из равновесия? Хотя нет, не той величины шишка младший декурион эру Венц, чтобы затевать нечто подобное…

Не шишка вовсе… и не эру Венц со вчерашнего дня.

Они преданы Божественной Плоти?

Но ведь и он был предан, и да… именно предан.

Энхо исполнял приказы, как надлежит гражданину Империума и военному, но оказался мятежником, и новый хозяин Мерцающего трона вовсе не спешит восстановить справедливость, устроить честный суд и оправдать тех, кто в общем-то ни в чем не виноват…

Янус прав, их сошлют или казнят.

Вошедшие в комнату конвоиры окриком подняли Энхо со стула, заставили куда-то идти – он шагал как в тумане, внутри было так же холодно, а под ледяной коркой чувствовалась пустота, и пустота эта росла. В один миг он потерял все, что у него имелось, честь, невесту, родственников и даже имя… так стоит ли после этого хранить то, что осталось?

Достойна ли его преданности Божественная Плоть?

Глаза защекотало, и он понял, что плачет – последний раз Энхо позволял себе слезы еще до того, как попал в Каструм Аетас, лет в двенадцать, и всегда считал себя стойким мужчиной…

Пришел стыд, а следом за ним – гнев.

На того, из-за кого все это произошло, из-за того, кто сломал ему жизнь тем, что решил стать хозяином Империума.

– Я доберусь до тебя, подонок, – прошептал Энхо, когда его втолкнули в камеру.

– Что там было? – спросил шагнувший навстречу Арвинд. – Что с тобой? Ты словно вымя Галактики увидел…

На лице долговязого навигатора появилось удивление, прочие офицеры повернулись к ним.

– Я видел… отца, – сказал Энхо, сглатывая – нет смысла скрывать то, что произошло, да и не сможет он скрыть. – Они отреклись от меня, потому что я мятежник… я больше не эру Венц, ну, формально…

– Вот это патриции, мать их за ногу! – воскликнул кто-то, вроде бы Симс.

– Ну что же, скажем так, – проговорил севший на койке Янус ровным голосом. – Добро пожаловать в реальный мир, младший декурион боевой системы два. Надеюсь, теперь вы избавитесь от иллюзий, в которых блуждали ранее, и у нас станет одним соратником больше.

– Наверное, да, – буркнул Энхо, и только после этого до него дошел смысл услышанного. – Но в каком смысле соратником, гортатор… ведь мы уже не экипаж?

– А это вы, декурион, узнаете в свой черед, – загадочно ответил бывший командир турригера «Аспер», а ныне, судя по всему, предводитель небольшой банды обреченных мятежников.

* * *

Проконсул Антавиан эру Линхольд, начальник генерального штаба Империума улыбался, скрывая за улыбкой истинные чувства, в данном случае неприязнь и изумление, благо за годы службы он прекрасно выучился прятаться за маской холодного, уверенного в себе профессионала.

С покойным Нервейгом, да примут его не особо жестоко на Обратной Стороне, было непросто…

С этим Старым Телом, похоже, будет еще сложнее.

Они находились в совещательной комнате, сам эру Линхольд, трое его заместителей и новая Божественная Плоть, прошедшая через Инкарнацио совсем недавно. Над громадным столом мерцала карта, разобраться в которой непосвященному человеку почти невозможно – тысячи огоньков, разноцветные линии, радиусы и рубежи.

– …завершены в ближайшее время, а операции начаты до начала месяца, – закончил не очень длинную, но крайне эмоциональную речь Вальгорн, облаченный в розово-оранжевый мундир с золотыми погонами, аксельбантами чуть ли не до пупа и огромными пуговицами из кости арундианского кита, еле заметно светившимися в полутьме. – Хм, надеюсь, вы меня поняли?

– Да, мой государь, – почтительно отозвался эру Линхольд, думая, что этот парень и раньше любил яркие пышные шмотки, а став хозяином Мерцающего престола, вовсе потерял вкус и меру. – Но осмелюсь возразить…

– Никаких возражений! – Божественная Плоть хлопнул замшевыми перчатками по столу-проектору, отчего карта, изображавшая пограничные сектора, озадаченно мигнула. – Либо вы исполняете, что я приказываю, либо…

Ноздри его раздулись, лицо, в общем-то, симпатичное, на миг перекосило так, что оно стало напоминать звериную морду.

Начальник генерального штаба, заставший еще отца Нервейга, не зря прозванного Зубом, знал, что в такой ситуации любое слово будет воспринято как противоречие, и поэтому просто поклонился.

Ничего, спина не отвалится, зато голова… точно не отвалится.