Кровь ацтека. Наследник

Новые многочисленные скалы, ещё больше порогов, нескончаемый шум в ушах. Голова моя приложилась к валуну размером с добрый амбар, и я опять наполовину лишился чувств. Меня оглушал грохот, заставляющий вспомнить о взрывах на руднике, однако он был непрекращающимся и, кажется, даже нарастал.

Потом река совершила очередной поворот, и я увидел его — водопад. Меня несло прямо к нему, причём с невероятной скоростью. Всё было кончено.

Я снова падал, однако на сей раз у меня не имелось иллюзий насчёт летающих ангелов. Я летел, как брошенный камень, если только камни способны испытывать боль, и ударился о воду внизу, подняв такой фонтан, словно это был ещё один взрыв порохового заряда.

101

Сколько времени я провалялся в куче деревянных и каменных обломков, прибитых к берегу, сказать трудно. Долгое время я слышал раскаты рудничных взрывов, но потом понял, что гремят они только у меня в голове. По-настоящему же я пришёл в себя, лишь когда осознал, что мне нужно встать и идти. Оставаться в ледяной воде было никак нельзя хотя бы потому, что с каждой минутой задержки увеличивался риск быть пойманным, а стало быть, подвергнутым бичеванию, кастрации, четвертованию, — короче говоря, риск умереть мучительной смертью. Напрягая все силы, я выбрался из завала и вскарабкался на берег.

«Иди вдоль реки! — мысленно твердил я себе. — И держись подальше от рудника!»

Бесцельно, неосознанно, почти теряя сознание вновь, я двинулся вниз по течению, а добравшись до притока, повернул и направился вдоль него, прочь от реки. Как можно дальше от цивилизации, от испанцев, с тем чтобы затеряться в глуши, среди индейцев. Одинокий, грязный, оборванный, промокший насквозь, исцарапанный и избитый, я тем не менее остался в живых, а это уже что-то, да значило. Если мне удастся раздобыть еду, одежду и найти убежище, то я, пожалуй, ещё некоторое время проживу.

Я следовал течению притока, двигаясь вниз по склону холма. Целитель учил меня, что, для того чтобы выжить в дикой местности, всегда нужно идти вниз: вниз по течению, вниз по склону, и сейчас я следовал его советам. Однако, хоть дорога и шла под уклон, местность оставалась гористой, а с приближением сумерек стало заметно холодать.

Вдобавок местность пошла такая, что укрыться там было решительно негде — вместо джунглей или хотя бы густых зарослей лишь редкие деревца да кучки чахлых кустов.

Поначалу это нагоняло на меня страх, ведь кто бы ни пустился в погоню, он легко мог углядеть меня издалека. Но потом мне пришло в голову, что меня, скорее всего, никто и не ищет. Катастрофа на руднике, похоже, уничтожила кучу народу, и о том, что я выжил, никто знать не мог. Следовательно, для рудничных властей я мёртв. А какой дурак пустится в погоню за мертвецом?

Несмотря на эту утешительную мысль, вокруг становилось всё холоднее, и я всё больше мёрз в своих лохмотьях, да ещё вдобавок желудок скручивало от голода, а усталость превосходила все мыслимые пределы. По правде говоря, я почти ничего не соображал и двигался подобно змее, побуждаемой ползти инстинктом самосохранения.

Ночью я нашёл купу деревьев, земля под кронами которых была усыпана опавшей листвой и валежником. На всякий случай я прибегнул к одному трюку, который показал мне когда-то Целитель: выкопал яму поглубже, устроил там подстилку из старой листвы, улёгся и присыпал себя сверху листьями и ветками. Не скажу, чтобы это была самая чистая постель, в какой мне доводилось спать, но, по крайней мере, она сохраняла тепло тела.

Как и учил Целитель, я двигался в направлении, требовавшем наименьшей затраты сил, собственно говоря, в единственном, на которое мне этих сил хватало. Смешно, но ни о чём другом, кроме его совета, я просто не мог думать. В моём отупевшем сознании снова и снова беспрерывно звучало одно и то же: «Если заблудишься, иди вниз по склону, всегда только вниз. Рано или поздно ты спустишься в долину, а там обязательно будет вода, а где есть вода, там найдётся и снедь, ну а где снедь, там и люди — значит, ты уже будешь не один».

Я брёл под уклон, спотыкаясь, падая и вставая, катясь, проползая какое-то расстояние и снова поднимаясь, пока, в очередной раз убедившись в мудрости Целителя, не добрался до реки. Причём не до стремительного горного ручья, а до спокойного извилистого потока. За время спуска погода улучшилась, потеплело. Однако стоило мне напиться и чуточку согреться, как вместо страха перед погоней, от которого я, слава богу, избавился, меня стали одолевать другие тревоги. Теперь у меня из головы не шли чичимеки.