Кровь боярина Кучки

- Чьи? - насторожился Род.

- Как их опознать? - развёл руками Первуха. - То ли Гюргиевы, то ли Андреевы.

- Как они досочились меня здесь спрашивать?

Шестопёр объяснил:

- Весьма просто. Ты под Луцком был с Вашковцом. Им ведомо, чей слуга Вашковец. Вот и явились к подворью Святослава Всеволодича. Я принуждён был назвать Заяцкое становище.

- Ты? Принуждён? Ты предал меня! - возмутился Род.

Шестопёр опустил повинную голову.

- Начистоту сказать, предал. Они грозились Мякушу с собой забрать, а меня заковать в железа. Как было молчать?

Род сжал плечо Первухи.

- Не взыщи за погрубину. Не стоит вашего счастья с Мякушей моя забубённая голова. Прощай, друже!

- Ты куда? Куда? - неслось ему вслед.

А он вёл свою Катаношу водком по безумным от Гюргиевых торжеств улицам. Шестопёр не стал его догонять. Предать предал против воли, да по собственному изволу предупредил об опасности. Берегущий Мякушу, однако, как прежде, смелый Первуха!

Куда было деться Роду? В калите, как при высадке у Мостквы-реки, гривна кун. В Новгородском конце становища не по карману. Разве что поприцениваться у Жидовских ворот? Там ночлег дешевле.

На каком-то из восьми торжищ Киева в красных рядах под имполой бесприютному преградила путь знакомая образина.

- Ай да встреча! - произнёс ражий половец по-кыпчакски, - Помнишь пир в Дубно, яшник покойного Тугоркана? Давай поздороваемся по-русски…

Он тянул руку, а на руке блеснул перстень с кровавым камнем. «Яхонт перстня - скляница с ядом», - подсказала память страшное предупреждение Кзы Род перехватил руку с перстнем возле локтя, так что кисть беспомощно повисла, и оттолкнул половца. Тот отлетел к прилавкам, дико крича. И тут бывший яшник заметил, что у прилавков изготовились соплеменники пострадавшего. Степняки подступали, потрясая оружием, как стая хана Кунуя. На сей раз местом схватки была не Дикая Степь. Род в мгновение ока сообразил, что его враги под покровом имполы, и он вне её и что этот край крытой торговой улицы держится на одном столбе, хотя и весьма внушительном. Отпустив Катаношу, Род обнял столб, потянул на себя, и крыша с грохотом рухнула, накрыв нападавших, а он с вывернутым столбом рухнул в противоположную сторону. Презирая ушибы, вскочил н седло.

- Ух-ух-ух-у-ух!

Кобылица вздыбилась и исчезла, раскидав прочь ошарашенных ротозеев.

Вплоть до сумерек то водком, то в седле мыкался одиночка со своей Катаношей в праздной толпе по Киеву. Ночлег-то в конце концов приискал, даже подружку свою игренюю определил в конную избу и снабдил овсом. Самому осталось насытиться. Не хотелось соваться в ближайшую к его становищу Трёшкину корчму, хотя было вовсе не далеко. Очень не хотелось! Весь день после столкновенья под имполой он чуял на себе глаз да глаз. Возможно, это только мерещилось, хотя упорно зрело чувство опасности. И вот у самых дверей под вывеской «Трёшкина криница» знакомый голос позади истиха произнёс:

- Боярин Жилотуг! Князь Андрей Гюргич хочет лицезреть тебя. Пожалуй в мою кареть.

Все воспротивилось внутри Рода этому приглашению. Он все-таки обернулся, Ярун Ничей с видом друга повлёк его от корчмы. Уже сев в утлую колымагу, приглашённый спросил:

- Пошто хочет лицезреть меня Андрей Гюргич?

Ярун мелко захихикал.

- Должно, помозибо скажет за спасенье под Луцком. Он тогда обмишулился.

Ехали долго. Сошли во дворе за высоким тыном у мрачной почернелой избы. Род невольно вспомнил Чернигов, попытку освободить Коснятку.

- Что это за хоромина? - остановился было он.

- Тайная такая хоромина, - потянул его за рукав Ярун. - Андрей Гюргич счёл важным без любопытных с тобой беседовать.

- Однако для чего железа в оконницах? - обратил Род внимание на решётки.

- Чтоб тати не проникали, - быстро объяснил Ярун, вводя гостя в тесную палату.

- Здесь сесть не на что! - догадавшись о западне, вскричал Род.

Ничей словно испарился. Лязгнули замки, загремели засовы, застучали шаги охранышей, зазвенело оружие.

- Достаточно тебе одного стола, - раздался насмешливый голос Яруна с той стороны двери. Затем княжий палач и обыщик изрёк торжественно: - Пойман ты, самозваный боярин, государем Андреем Гюргичем за прежнее воровство твоё! - Воцарилась тишина. Потом прозвучал приказ кметям: - Строго-настрого стеречь! Отвечаете головами! В разговор с подстражником не вступать!

С глухим стуком удалялись тяжкие шаги.

- Стой, Ярун Ничей! - позвал Род.

- Что ещё тебе? - спросил голос издали.

- Ты погибнешь жесточайшей смертью. Новый месяц не созреет, как умрёшь!

- Ври, проклятый волхв! Сам вот-вот сдохнешь! - с чуть заметной дрожью пообещал Ярун.

8

Что прежде всего предпринял Род, оказавшись подстражником? Надорвал изнутри подшитую гачу своих портов, извлёк из неё отцов перстень, осмотрел грани камня с буквицами глаголь и рцы (Гюрята Рогович).