Кровь дракона

Что-то промелькнуло мимо меня серебристым пятном. И Мист налетела прямо на голову дракона, впившись когтями ему в глаза и морду. Взрослый заревел и отпрянул назад, замотав головой в попытке стряхнуть царапающегося дракона. Мист рычала и отказывалась отступать, для равновесия взмахивая крыльями, пока клон ревел и изворачивался.

Наконец, мощно мотнув головой, клон отшвырнул серебристого дракона в воздух. Она изящно развернулась, взмахнула крыльями и ринулась к оружейному складу. За спиной клона Эмбер тоже бросилась в небо, когда черный бронированный грузовик на полной скорости врезался во взрослого дракона, повалив того на бок. Сосуд издал визг, первый настоящий звук боли, который я услышал, пока грузовик буксировал прямо к стене, зажимая дракона между несколькими тоннами металла и кирпича. Кровь хлынула из его пасти и ноздрей, когда тот издал дикий крик и яростно заметался, вонзаясь в грузовик зубами и когтями, прежде чем, наконец, освободился. Солдаты поспешили вперед, паля из своих оружий, пока гигантский дракон пятился, ковыляя вперед в почти пьяной манере. Кровь лилась из его пасти ручьем, когда тот ошеломленно повернулся по кругу, смутно уставившись на кишащих вокруг него людей.

Наконец, с последним стоном умирающего исполина, он рухнул на пыльную землю. Какое-то мгновение он так и лежал там, задыхаясь, все еще не понимая, что с ним происходит. Потом серебряные глаза потемнели, колоссальные челюсти перестали открываться, и огромная голова рухнула набок, когда сосуд дернулся последний раз и больше уже не двинулся.

Я осел в пыль, пока вокруг меня слышались крики ликования. Я бы присоединился к празднованию, но не совсем чувствовал себя способным кричать и двигаться в настоящий момент. Мой бок пульсировал; каждый вдох посылал укол боли через мои, очевидно, сломанные ребра. Лежать там и дышать так медленно, как только возможно, казалось мне весьма хорошей идеей.

Дверь грузовика со скрипом открылась, и солдат вылез наружу, его лицо превратилось в кровавую массу. Эмбер тотчас пронеслась над мертвым клоном-драконом и приземлилась рядом с солдатом. В ее глазах виднелось беспокойство, когда она наклонилась вперед, в тревоге наполовину расправив крылья, и человек устало улыбнулся, вероятно, убеждая ее, что он в порядке.

«О, ну, конечно. Иди и проверь, в порядке ли человек. Обо мне не беспокойся; я просто полежу здесь, стараясь полностью не истечь кровью».

Надо мной пронеслась тень, и в паре метров от меня приземлилась Мист, загораживая мне обзор.

– Это, – заявила она, пристально уставившись вниз на меня сияющими голубыми глазами, – вероятно, была самая глупая вещь, которую я прежде видела, чтобы кто-то делал, дракон или человек. Теперь я понимаю, как ты так долго избегал «Когтя» – дурацкая, безумная удача чистой воды.

Я хмыкнул, но на выходе получился болезненный хриплый кашель.

– Э, на себя посмотри, – сказал я, все еще не решаясь встать с земли. – Если это было настолько безумно, то почему ты сама пришла и помогла нам?

Она хмыкнула.

– Мой наниматель приказал помогать тебе в сегодняшней битве. Он ясно дал понять, что не хочет, чтобы ты или мисс Хилл погибли. – Она с вызовом вскинула подбородок. – Мой приказ состоял в том, чтобы предотвратить это всеми возможными способами.

– Ах. Значит, это был просто приказ.

– Конечно. – Мист закатила глаза, но больше не смотрела на меня. – Я очень серьезно отношусь к своей работе, Кобальт. Тебе не понять.

– Без сомнений.

Стиснув челюсть, я заставил себя подняться на ноги, угрюмо обводя взглядом поля битвы и подводя итоги наших потерь. Очерченные лунным светом силуэты мертвых сосудов подобно черной горе раскинулись посреди зоны боевых действий. Повсюду лежали тела как солдат, так и драконов. Большую часть драконьих тел составляли клоны, но там и тут среди тусклой металлической чешуи поблескивали яркие чешуйки, и ледяной тошнотворный ком образовался у меня в животе.

«Глупые храбрые детеныши, – подумал я, и тут мой взгляд упал на маленького коричневого дракона, съежившегося между двумя большими по размеру клонами. У меня упало сердце. – Рэми». Теперь он больше никогда не расскажет своих историй снова.

Чувство тошноты перешло в злость, вызывающую во мне желание вонзить когти в чье-нибудь лицо и обуглить кожу под ними, пока та не оплавится и не отпадет. Внезапно я пожелал, чтобы клон снова был жив, только чтобы я лично смог убить его. «Ты хотел драться, – безмолвно свирепствовал я. – Ты не хотел больше прятаться. Стоило ли оно того? Хоть что-нибудь из этого стоило?»

– Ты не смог бы защитить их, Кобальт, – голос Мист у меня за спиной прозвучал на удивление ласково. – В конечном итоге «Коготь» все же пришел бы за ними. Рано или поздно, им пришлось бы драться.