Кровь драконов

— Она выбрала себе нечто другое. Не вся мудрость, как вы теперь знаете, хранится в камне. Амаринда стала мастерицей Серебряных дел, и училась она у мастеров. Однако кое-что она позаимствовала из камней. Телесные умения так приобретать значительно проще. Ведь акробатику, жонглирование или навыки скульптора легче освоить, если чувствуешь свое тело, выполняя заученные движения. Конечно, гибкость надо нарабатывать тренировками, да и мускулы сами не вырастут. Однако все это легко приобрести, если помнишь прежний опыт. У человека появляется уверенность, что он может этого добиться. Фехтовать, например.

— А как насчет других телесных умений? — спросила Джерд с многозначительной улыбкой.

Он ухмыльнулся:

— Есть вещи, которые мужчине узнавать никогда не надоедает. И женщине тоже.

Джерд вздрогнула. Бросив взгляд на Сильве, она спросила у Рапскаля:

— А любая женщина способна стать Амариндой? Если бы я подошла к камням с ее памятью, то смогла бы нырнуть в ее дни, проведенные с Теллатором? И в ее ночи?

Рапскаль оценивающе посмотрел на собеседницу и признал:

— Да, смогла бы.

Он хотел добавить что-то еще, но вдруг резко замолчал и погрузился в размышления. У него между бровей пролегла морщинка — и на мгновение Рапскаль показался Рэйну трагически юным и беззащитным. Словно он вот-вот рухнет ничком и заплачет, как ребенок.

Сильве заявила Джерд:

— Даже если ты и узнаешь про Амаринду абсолютно все, то от этого не станешь Тимарой.

Джерд развернулась к ней, уперев руки в бока. Она была на целую голову выше Сильве, и Рэйн на секунду оцепенел. Он почти не сомневался, что Джерд собирается ударить разозлившую ее маленькую хранительницу. Однако она лишь бросила, тихо и ядовито:

— Не больно-то и хотелось! Да и зачем мне превращаться в Тимару? Она и сама толком не знает, чего ей надо. Тимаре просто нравится мучить других. — Джерд сжала губы, а потом выпалила, обращаясь к Рапскалю: — Она мечтает удержать при себе и тебя, и Татса, а до ваших чувств ей вообще нет никакого дела!

Рапскаль судорожно втянул в себя воздух и чуть хрипло ответил:

— Одно Тимара знает точно: это чего — или кого — она не хочет.

Джерд подалась к нему. Нортель, который провел с ней предыдущую ночь, недовольно сузил глаза.

А Джерд негромко произнесла:

— Рапскаль, Тимара не единственная девушка на свете. Выбери себе другую.

Сильве напряглась, явно пытаясь придумать для Джерд какое-нибудь подходящее оскорбление.

Зрачки Рапскаля на мгновение расширились. Он словно бы с чем-то боролся. Внезапно все закончилось — и у него на губах появилась мрачная улыбка.

— Спасибо за совет, — процедил он, посмотрел на Джерд и отвернулся.

Ему не понадобилось добавлять презрительно: «Как и Тимара, я точно знаю, кого не хочу». Юноша встал и потянулся, ткань магического одеяния натянулась на его широких плечах. Теперь уже командир милостиво разговаривал со своими подчиненными, собравшимися у костра.

— Нам надо выспаться. Завтра мы долетим до столицы Калсиды. До города, где живет масса женщин, многие из которых, несомненно, будут рады падению герцога. И будут готовы отблагодарить победителей.

— Ох, Рапскаль! — тихо воскликнула расстроенная Сильве. — Ну что ты такое говоришь!

Рэйну показалось, что ее услышал только он. Ему вспомнился его отец, потонувший в воспоминаниях в Трехоге, — чтобы навсегда потерять себя и напрочь забыть жену и детей.

Однако Кейз громко воскликнул, заглушая остальных:

— Город, полный женщин! Звучит заманчиво! — Он ухмыльнулся Бокстеру и добавил: — Теллатор, а что ты можешь нам рассказать про благодарных женщин?

— Сельден! Пора просыпаться! Тебе нужно попить и поесть.

Он открыл глаза. В комнату лился полуденный свет. Розы в кадках, расставленных на балконе, уже развернули листья, а проникший в комнату ветерок был ласковым и теплым. А Кассим, словно бы приветствуя наступление весны, сбросила с головы свое светлое покрывало. Сельден даже не догадывался, что у нее такие длинные волосы. Молодая женщина распустила их, и теперь они водопадом струились ей на спину. Ее простое одеяние было бледно-розовым, а кушак — белым. На стройных ножках красовались легкие туфельки. Кассим склонилась к постели Сельдена и легонько похлопывала его по руке, чтобы разбудить. На низком прикроватном столике стоял заставленный тарелками поднос.

— Ты похожа на воплощение весны, — сонно пробормотал юноша, и ее щеки ярко вспыхнули.

— Просыпайся! Тебе надо поесть, — повторила она.

Сельден приподнялся на локтях, и комната закружилась. Он уронил голову обратно на подушку.

— Сегодня?

— К сожалению, да. Нужно, чтобы ты поел и снова поспал перед тем, как за тобой придут.

Сельден вздохнул. Теперь уже обе его руки были до локтей обмотаны аккуратными белыми бинтами. Но он прекрасно знал, что под ними скрываются иссиня-черные пятна.

— Один из лекарей предложил сделать мне разрез на шее. Другие принялись возражать, дескать, они не сумеют потом остановить кровь.

Кассим резко встала и, отойдя к балкону, принялась смотреть в окно.

— Тебе надо поесть, — безнадежно повторила она в третий раз.

Вдали зазвучали трубы.