Кровь фюрера

— Южная Америка считалась относительно безопасным и к тому же отдаленным местом. Некоторые страны открыто поддерживали фашистов, в особенности те страны, где существовали большие немецкие общины. Пример подавал Парагвай. В течение длительного времени военным диктатором там был генерал Штроссер. В нем текла немецкая кровь, и он был настроен профашистски. В этом регионе и другие страны были так же настроены. Большая часть золотого запаса и валюты, попавшая в Южную Америку, осела у частных лиц, хотя значительный процент всех средств контролировался «Die Spinne» — «Пауком» — тайной организацией бывших эсэсовцев. Также эта организация известна как «Kameradenwerk»[34], или ODESSA. Существовал весьма условный план перегруппировки и, возможно, финансирования еще одной национал-социалистической партии в Германии, когда это станет возможно. Но, естественно, ни во что эти намерения так и не вылились.

Биркен помолчал, подняв на Фолькманна голубые водянистые глаза.

— Тебе известно, какие изначально были функции «Ди Шпинне»?

— Нет.

— Ну, на самом деле эта организация выполняла много всяких функций. Но основной их сферой деятельности была защита эсэсовцев при судебных разбирательствах и помощь бывшим фашистам и членам их семей во внедрении их в коммерческие и промышленные структуры. И конечно, пропаганда идеалов Третьего рейха.

Фолькманн взглянул на серую, покрытую рябью поверхность озера, а потом, обернувшись к Тэду Биркену, спросил:

— Вы никогда не слышали о том, чтобы с этой целью в Германию поступали средства, Тэд?

— В каком смысле?

— Для финансирования организаций экстремистов. Неонацистов.

Биркен выбил трубку и сказал:

— У Моссада была теория, что некоторые неонацистские группировки в Германии в течение последних тридцати лет частично Финансировались за счет фондов «Ди Шпинне», но доказательств этому не было. Организация «Ди Шпинне» хорошо засекречена, и попытки раскрыть ее ни к чему не привели. Израильтяне пару раз пытались расследовать это дело, но моссадовцы, задействованные в этих операциях, как правило, исчезали, и о них больше никто ничего не слышал. — Голубые глаза старика неотрывно следили за реакцией Фолькманна. — Насколько я понимаю, это как-то связано со Шмельцем и Раймером, на которых ты просил меня что-нибудь найти?

Фолькманн кивнул, и Биркен задал следующий вопрос:

— Ты не мог бы рассказать мне, зачем это тебе? Конечно, если это конфиденциальная информация или ты предпочитаешь об этом не рассказывать, то я тебя пойму.

Фолькманн все ему рассказал. Он говорил почти десять минут, а Биркен покуривал трубку, отвлекаясь только на то, чтобы заново набить в нее табаку. Когда Фолькманн закончил, Биркен подался вперед.

— У тебя есть фотография той девушки?

Фолькманн вытащил фотографию из бумажника и передал ее Биркену, и тот долго ее рассматривал, а потом, отдавая ее Фолькманну, покачал головой.

— Боюсь, что не узнаю ее. Конечно, судя по дате на фотографии, я был еще ребенком, когда был сделан снимок. Эта девушка может оказаться кем угодно. Публичной фигурой или просто никому не известной возлюбленной какого-то нацистского офицера.

— А что насчет Шмельца и Раймера?

Биркен кивнул.

— После того как ты сегодня утром позвонил, я просмотрел свои записи и ежедневники. Во время расследования дела о пропаже фондов Рейхсбанка я все скрупулезно записывал. Как я тебе уже говорил, много лет назад я работал в группе, которая в конце войны должна была проверить всю документацию, вплоть до 1933 года, чтобы понять, откуда взялась большая часть денег и золотого запаса. Что из этого было членскими взносами и фондами партии, что принадлежало немецкому народу, что было награблено во время войны, и так далее. — Биркен улыбнулся. — Когда-то я собирался написать об этом книгу, но почему-то руки так и не дошли. Но я сохранил копии практически всех основных бухгалтерских документов, накопившихся за двенадцать лет фашистского режима.

Фолькманн кивнул.

— Именно поэтому я и связался с вами, Тэд.

— К сожалению, мне не удалось ничего обнаружить по этому Раймеру, он же Царкин. Мы на него никогда не охотились. Те пять тысяч американских долларов, с которыми он, по твоим словам, приехал в Парагвай, могли быть накоплены за время войны или выплачены ему из фондов «Ди Шпинне».

Биркен задумался, а Фолькманн спросил:

— А что касается Эрхарда Шмельца?

Биркен снова покачал головой.