Кровь фоморов

Затем обернулся к заинтересованной Эйтлинн и удовлетворенно кивнул:

– Первый. Его настоящее имя Бодгхен мак Дуф. Это лепрекон, – Киэнн многозначительно ухмыльнулся. – Со всеми вытекающими.

– Думаешь, он мог это сделать?

Киэнн хмыкнул в ответ:

– С большого перепою и на спор? – Да как два пальца об асфальт! Все они хороши, каждый по-своему.

В дверь нерешительно постучали и глазам Эйтлинн и Киэнна предстал невысокий загорелый субъект с заплетенной в растафарианские дреды бородой и волосами, в кроссовках на босу ногу, драных джинсах неопределенного оттенка и традиционной трехцветной шапочке на макушке. Казалось, лепрекон источал стойкий запах дешевой марихуана каждым дюймом своего тела. Неудивительно, что портье не слишком-то хотел впускать его.

– Халлё, брудда! – вдруг восторженно завел ему навстречу Киэнн. – Д’йа смэл да ганджа?

Лепрекон рассеянно топтался в дверях, не решаясь переступить порог:

– Зачем звал?

Дэ Данаан хитро ухмыльнулся:

– А я тебя не звал. Меньше курить надо. Или слабее затягиваться. Но, раз уж пришел, заходи. Разговор к тебе будет. Душещипательный.

– Знаю я твои разговоры... – недовольно проворчал вошедший. Но упрямиться не стал.

Киэнн почтил его очередной гаденькой улыбкой и весьма недобрым тоном:

– Верно мыслишь, приятель.

Он запер за лепреконом дверь, направился к барному шкафу и, за неимением чашек для саке, бесцеремонно разлил священный рисовый напиток в пузатые стаканы для виски. Затем навязчиво указал гостю его место за столом и сам расположился напротив. Этта присела чуть поодаль, напряженно сжимая в ладони третий стакан.

– Кампай, – мрачновато провозгласил полуэльф.

Растаман нервно поерзал на стуле, но все же с благодарностью осушил предложенную посудину. После того, как несколько натянутый ритуал приветствия был завершен, и собеседники вдоволь налюбовались нервной дрожью друг друга, Киэнн демонстративно размотал серебристую цепочку Глейп-ниэра, внушительно смерил взглядом своего незадачливого гостя, уложил орудие между ним и собой и, не убирая пальцев с холодных звеньев, наконец, жестко и размеренно начал:

– Значит так, Бодгх, я задаю вопросы – ты на них отвечаешь. Любые попытки обмана и лжесвидетельства будут пресекаться, сам понимаешь, как и чем. Расклад ясен?

Лепрекон молча сглотнул. Киэнн повысил голос:

– Это был первый вопрос!

– Да, – торопливо подтвердил испуганный фейри.

Дэ Данаан деланно расслабился, откинувшись на спинку стула:

– Начнем с самого простого. Что ты здесь делаешь?

Удивленный лепрекон поднял на него свои круглые карие глаза:

– Будто сам не знаешь... – довольно невнятно пробубнел он.

Король выразительно намотнул правый конец Плети на кулак:

– Когда я спрашиваю – я хочу слышать ответы!

Невезучий любитель ганджи заранее зажмурился. Однако удара не последовало.

– И если моя предыдущая формулировка тебе не ясна, повторяю доходчиво, для тупых: какого гребанного черта ты делаешь в Чикаго? Почему ты не на Ямайке? Не боишься отморозить свой растаманский зад?

– Да я первым самолетом прилетел! – спешно принялся отчитываться тот. – Потому что после того косяка, что я выкурил, твою «песню» через океан слышно!

Киэнн удовлетворенно кивнул:

– Отлично. Поддаешься дрессировке. Вопрос третий. Как давно ты в Сенмаге?

Лепрекон неожиданно, с нескрываемой гордостью, потеребил свои дредлоки и оскалился в дурацкой кривозубой ухмылке:

– Они настоящие!

Полуэльф обозленно грюкнул кулаком по столу:

– Отвечай, чертов идиот! Твои «вещественные доказательства» меня совершенно не интересуют!

– Полтора месяца, – быстро оттарабанил гном, облизнув губы.

Киэнн выдохнул:

– Не задрался?

Допрашиваемый открыл рот, панически подбирая ответ. Киэнн отмахнулся:

– Можешь не отвечать, это был вопрос риторический. А вот теперь, любезный мой подданный, я задам тебе самый главный и самый серьезный вопрос. Советую тебе хорошенько смазать свои прокуренные шестеренки. И, поскольку ответ на этот вопрос для меня чертовски важен, уж не взыщи, но... – он до белых ногтей сжал пальцы на заветной цепочке: – Имеешь ли ты какое-либо отношение к похищению моего сына, Ллевелиса Дэ Данаана и осведомлен ли о месте его нынешнего пребывания?

Несчастный лепрекон на секунду задохнулся, вцепившись обеими руками в край стола, глаза его резко помутнели, голос просел до хрипа:

– Нет, мой король.

Киэнн разжал пальцы, встал и, с некоторым разочарованием, намотал Глейп-ниэр обратно на запястье:

– Свободен. Проваливай на все четыре стороны, – и внезапно ядовито прибавил: – Пламенный привет богу Джа!

Растаман послушно попятился к двери, потом вдруг замер и, с неожиданной дерзостью, осведомился:

– Так что, значит, старые времена возвращаются?

Эльфийский король метнул в него безжалостную молнию:

– Старые времена? – Да если я не найду Ллеу, кровавый террор Аинэке покажется вам женской лаской! Усек? – Вон отсюда.

Дверь стремительно захлопнулась. Этта устремила на Киэнна внимательный изучающий взгляд:

– Ты всерьез?

Он мотнул головой:

– Нет, конечно. Второй волны репрессий Маг Мэлл не переживет. – Но пусть боятся! Распустились!..

Фоморка невесело улыбнулась и как бы подытожила: