Кровь и Клятва

Я зажигаю свечу на столе, падаю на стул и раскрываю карту, которую мне дала мама. Она заколдована. Показывает конечную цель, да, но путь выбирает по обстоятельствам, ведомым только ей самой. Я чувствую в ней магию мамы. Эта карта, помимо медальона, всё, что мне от неё осталось. И она настаивает на том, чтобы я шла через Топи.

Я веду подушечкой пальца по чернильным буквам, выведенным маминой рукой. На желтоватый от времени пергамент падает слезинка. Бумага впитывает её в себя. Я сворачиваю карту и приступаю к сборам.

Сплю я этой ночью плохо.

Так происходит всегда, когда мне предстоит провести несколько дней в компании людей. Тесное общение с ними, как хождение по тонкому льду. Один неверный шаг… Забытая шапка… Или косой взгляд… А, может, грубое слово. И всё. Придётся драться, чтобы выжить.

Впрочем, главное сразу получить деньги. А с остальным будем разбираться по ходу действия.

Я поднимаюсь задолго до рассвета. Подхватываю свои вещи и иду в лес, недалеко от таверны, чтобы немного попрактиковаться с магией земли. Больше никаких уловок или хитрости — я серьёзно настроена овладеть всеми четырьмя стихиями. Мама наконец добилась от меня усердия. Жаль, что для этого ей пришлось умереть.

Первые лучи солнца я встречаю, сидя на камне в тени Горюющего Люна, его свисающие длинные ветви с мелкими листиками и коричневыми цветочками скрывают меня от глаз тех, кто ошивается у входа в таверну.

Судя по всему, мои попутчики остались на ночь здесь же, и долговязый паренёк вышел во двор первым, чтобы попрощаться со своей лошадью.

Удивительная для людей привязанность к животному, которое служит лишь для того, чтобы им было легче жить.

Сиус долго гладит ладонью шею кобылы, что-то ей шепчет, перебирает пальцами жиденькую гриву. Затем обхватывает руками её морду и утыкается своим лбом в её. Кобыла ржёт, задрав голову, её движение сбивает с головы паренька шапку, и та летит на вытоптанную копытами и человеческими ботинками землю. Сиус заметно пугается и бросается к шапке. Странно. Из дверей таверны выходит рыжий. Осматривается. Идёт к пареньку, который поправляет на белокурой голове шапку, и хлопает его по плечу:

— Я договорился с хозяином трактира — он позаботится о твоей зазнобе, пока здесь не появятся те, кто тоже направляется в Бриос. Увидишь ты ещё свою хилую, не горюй.

— Точно позаботится?

— Я хорошо ему заплатил. Что скажешь, Ния? Не зря мы доверяем трактирщику?

Глазастый какой.

Я выхожу из своего укрытия, на что паренёк открывает рот от удивления, и говорю:

— Кому-то повезёт больше нас — они будут есть похлёбку из свежего мяса.

Сиус бледнеет, а рыжий хохочет. Во двор выходят остальные из его отряда: женщина недовольно хмурится, а братья зевают один за другим.

— Как можно веселится в такую рань? — ворчит человечка.

— Нам повезло с проводницей, — подмигивает мне рыжий и снова хлопает паренька по плечу. — У неё хорошее чувство юмора.

Паренёк облегчённо выдыхает, а я подхожу к главному из них и протягиваю руку:

— Расплачивайся, и пора отправляться.

Рыжий кивает, поворачивается к одному из братьев и ловит мешочек с деньгами, что тот ему кидает. Куль звонко звенит. А затем приятно удивляет своей тяжестью мою ладонь.

— Серебро, — поясняет рыжий. — Вся сумма сразу. Получишь ещё столько же, если не только проведёшь нас через Топи, но и сохранишь жизнь нам всем.

Я бросаю деньги в сумку и смотрю на мужчину:

— Я подумаю.

Он лукаво улыбается и прикладывает ладонь к своей груди:

— Меня зовут Элар…

В глазах темнеет. Полумрак помещения. Медные локоны закрывают профиль мужчины, потому что он склонился к женской руке. Его губы прокладывают дорожку поцелуев по светлой коже. Всё выше, к изгибу локтя…

Я моргаю и скашиваю глаза на свою руку. Неужели это была она?!

— …ты уже знаешь. Ворчунью зовут Туарой, а братьев — Леорс и Веорс. Они, кстати, откликаются на оба этих имени. Мы не плохие люди, Ния.

Я снова смотрю на рыжего человека, а к горлу подкатывает тошнота. Не верю, что это могли быть мы с ним. Я ни за что не допустила бы такого. Лучше перерезать себе горло.

— Никто не считает себя плохим, — бросаю я. — Даже совершая ужасные вещи. Нам пора.

Элар отводит от меня задумчивый взгляд и кивает:

— Веди нас, проводница.

Спустя полчаса мы достигаем дорожного тракта, сворачиваем с него на юго-восток и ступаем на колею от колёс телег. Её прокатали люди. Она ведёт в дикую фруктовую рощу, которая расположена на самой границе с Топями. Последний благоухающий рубеж перед тьмой, запустеньем и возможной смертью.

По сторонам от меня от ветра колышется высокая синь-трава, её голубоватый оттенок напоминает журчащий на солнце ручеёк. Ночью же трава обретает густой синий цвет, что делает поле с ней похожим на глубокое тёмное озеро.

Я старюсь не думать о недавнем видении, но вскоре меня нагоняет Элар, и я непроизвольно веду плечами от отвращения, а под курткой нахожу рукоять ножа.

— Почему ты этим занимаешься, Ния? Откуда так хорошо знаешь бывшие земли эльфов?