Кровь и лунный свет

– Катрин, – перебивает он. А затем вздыхает. – Я не знаю. – На его лице появляется неуверенная улыбка. – Но буду скучать по тебе.

Я смотрю в пол.

– Я тоже.

Симон протягивает руку, чтобы забрать наброски, и я начинаю поднимать руку, но тут же замираю. Верхний рисунок – с Перретой – лежит вверх ногами, а я никогда не смотрела на него с такого ракурса.

Наверное, Симон посчитал, что моя нерешительность вызвана неловкостью из-за наших последних слов. Он успевает забрать листы за секунду до того, как они бы выскользнули у меня из рук.

А я на самом деле просто поняла, где видела узор, получившийся от семи ножевых ранений. У себя на животе. Мне даже мысль не приходила сопоставить это: свои синяки я видела только сверху.

Дыхание перехватывает, а юбка, кажется, еще сильнее стискивает ноющую талию. Мне даже кажется, что я слышу шепот: «Разве ты не помнишь? Ты же была там».

Я молча следую за Симоном вниз по лестнице на улицу, где нас уже поджидает Ламберт, удерживающий под уздцы небольшую запряженную лошадь, способную ехать без отдыха несколько часов. Пока Симон прикрепляет саквояж и портфель, а потом взбирается в седло, Ламберт улыбается мне и заводит светскую беседу, но я отвечаю лишь кивками и полуулыбками. Жулиана выходит на улицу и протягивает Симону плащ, который тот перекидывает перед собой. За последний час небо затянуло облаками, так что теплая одежда скоро понадобится…

– Счастливого пути, кузен, – протягивая руку, говорит Ламберт.

Симон крепко пожимает его ладонь.

– Спасибо. Присматривай за Жулианой, пока меня не будет.

На лице Ламберта вспыхивает раздражение. Наверное, я бы почувствовала то же самое, посоветуй новый строитель святилища делать то, что я делаю уже несколько лет.

– Обязательно, – все же говорит он.

Когда Симон вновь переводит взгляд на меня, я невольно задерживаю дыхание.

– Не забудь о том, что я тебе говорил.

– О чем именно? – не могу не спросить я.

– Обо всем. – Симон подталкивает лошадь коленями, но перед тем, как отвернуться, добавляет: – Но особенно о последнем.

У меня в голове все еще вертятся его слова о том, что, по его мнению, мне нечего скрывать, хотя на самом деле я скрываю больше, чем кто-либо еще.

Глава 25

– Боже, какой беспорядок! – Жулиана стоит у открытого окна мастерской, выходящего на оживленную улицу.

За ее спиной переминается Ламберт.

Вытирая руки, я направляюсь к ним.

– Вы не видели, что тут творилось несколько дней назад.

Я специально притворялась, что занята восстановлением модели святилища, чтобы магистр Томас не давал никаких поручений и у меня появилась возможность уйти с Жулианой. Только архитектор все еще дома.

Прищурившись, Ламберт заглядывает в окно. Его взгляд задерживается на помятом пергаменте с именами погибших, который прикреплен чуть ниже места, где раньше висел золотой молоток.

– Что случилось?

Я натягиваю беззаботную улыбку.

– Стол покосился, модель соскользнула на пол. К сожалению, большую его часть собирали очень давно, поэтому раствор рассыпался, словно черствый пирог. – Мой смех звучит немного натянуто. – Но не переживай. Настоящее святилище сработано покрепче.

Магистр Томас спускается по лестнице, следом идет Реми.

– Мне показалось, я слышал голоса, – жизнерадостно говорит архитектор, хотя я улавливаю некоторое напряжение. – Чем мы обязаны такой честью, да еще в такое раннее время?

– Из-за расследования мы забросили подготовку к свадьбе Ламберта, – говорит Жулиана с улыбкой. – А Кэт так часто давала ценные советы, что я бы очень обрадовалась, согласись она сопровождать меня по магазинам.

Реми закатывает глаза, а архитектор прищуривается. Он знает, что мне никогда не нравились подобные прогулки, а еще – слышал мои рассуждения о том, что Симон не считает торговца виновным в убийствах Перреты и Изабель.

– А где же достопочтенный венатре? Я хотел поздравить его с успешным завершением расследования, – покосившись на меня и выделив голосом слово «завершением», говорит магистр Томас.

Он не дурак.

– Симон отправился навестить старых друзей, – отвечает Жулиана. – Вернется через две недели.

– Поработал две недели, получил две недели отдыха, – скривившись, говорит Реми.

Я сжимаю кулаки. Почему он начинает вести себя так, когда дело касается Симона?

– Вы можете отпустить Катрин на сегодня, сэр? – спрашивает Жулиана у магистра Томаса.

Он не посмеет отказать дочери своего главного покровителя, но догадывается, что дело совсем не в подготовке к свадьбе Ламберта.

– Конечно, миледи. А поскольку вы все равно планируете ходить по магазинам, Катрин может купить и снедь для госпожи Лафонтен.

Я подавляю стон.

– Большое спасибо, магистр, – с улыбкой благодарит Жулиана.

После того как магистр Томас и Реми уходят, а экономка выдает мне длинный список покупок, Жулиана говорит брату, что мы справимся сами. Заметив, как он колеблется, она наклоняется к нему и понижает голос:

– Мы хотим купить нижнее белье, Ламберт.

Он тут же краснеет до кончиков ушей.

– Да, думаю, будет лучше, если я оставлю вас.

Жулиана с улыбкой смотрит ему вслед.