Кровь и молоко

По мнению Говард, слабость и любовь всегда шли рука об руку. А где была слабость, там появлялась и зависимость. Не важно, от чего – человека, эмоций, чувств, стремления к саморазрушению посредством алкоголя или опиума. Амелия всегда избегала любых проявлений зависимости и привязанностей, а теперь погрязла в них с головой. Она тонула в чувствах к мужчине, о котором ничего не знала. А он безжалостно разбивал её сердце, отказываясь открыться так же, как открылась она! И, возможно, стоило остаться, через боль, недоверие и обиду. Пройти этот путь, сдёрнуть с прошлого запылившуюся простыню, бросить козыри на стол во имя любви! Ведь Амелии и самой было в чём признаться.

Но Томас ушёл! Сбежал ли он или просто взял паузу поразмыслить да набраться мужества, чтобы вскрыть зарубцованные шрамы на спине, которые проросли и в душу? Говард не знала, да теперь это уже не имело никакого значения. Его дом опустел. Лишь сборник сонетов Шекспира, одиноко лежавший на столике в гостиной, и лёгкий цветочный аромат в воздухе напоминали о том, что когда-то здесь была Амелия…

По счастливому стечению обстоятельств, этим вечером в поместье вернулась и Мэри. Ей нравилось гостить у Чарльза, да и предсвадебная подготовка не давала юной мисс скучать, и всё же сердце её ныло вдали от дома, вдали от отца. Она, в отличие от старшей сестры, на мистера Говарда зла не держала и искренне переживала за его самочувствие.

Старик, как всегда, был пьян. Это весьма огорчило младшую Говард, но заслышав звук подъезжающего экипажа, девушка отвлеклась от тоскливых мыслей и вышла на крыльцо вместе с Лиззи. Горизонт уже тонул в закатных сумерках, отбрасывая на верхушки деревьев алые тени.

Арендованная карета остановилась напротив крыльца. Дверца медленно отворилась и из экипажа вышла Амелия, сдержанно улыбаясь сестре.

– Что произошло? – старшая Говард расплатилась с извозчиком, после чего поднялась по широким мраморным ступеням. – Чарльз не выдержал твоего темперамента и сослал к отцу?

– И я рада тебя видеть, дражайшая сестрица, – оскорблённо закатив глаза, отозвалась Мэри. – Кстати, сегодня к нам снова приезжала полиция, забрали стол из кабинета и обыскали весь дом.

– Что? – Амелия резко переменилась в лице, румянец сошёл с её милых щёк, а плечи, напротив, обдало жаром.

Немедля она направилась в дом. Вихрем поднялась по лестнице, оставив на крыльце недоумевающую сестру, влетела в комнату и бросилась к комоду. Как же Говард могла забыть о пузырьке с ядом, что Фостер передал ей перед свадьбой?

Дрожащими от волнения руками леди открыла верхний ящик, начиная перебирать его содержимое. Платки и панталоны летели в разные стороны. Амелия задыхалась! Ни яда, ни настойки зверобоя, ничего!

Внутри всё похолодело. Сердце ощутимо замедлилось, совершило несколько болезненных ударов, а после сорвалось в галоп. Пошатываясь, леди дошла до постели и бесшумно на неё опустилась, прижимая ладонь к вздымающейся от сбившегося дыхания груди. Начиналась безжалостная игра на самые высокие ставки! Говард знала, что однажды это случится, но, кажется, не была готова к этому морально.

В комнату вошла Мэри. Растерянно глядя то на сестру, то на разбросанные по спальне вещи, она остановилась в дверях.

– Амелия? – боязливо позвала мисс.

Старшая Говард не ответила. Так и сидела, бесцельно уставившись на треклятый комод, превратившись в окаменевшую статую.

Как же теперь быть? Вернуться в Лондон? Рассказать всё Томасу? Вызвать мистера Гудмена? Сделать официальное заявление в прессу? Или остаться здесь ждать расправы, на которую Байрон будет весьма скор? Но если отбросить эмоции и взглянуть на ситуацию беспристрастно: судью закололи, яд не доказывал вины Амелии, лишь косвенно ставил под сомнение её добродетель. Ничего не поменялось!

Леди сжала виски пальцами и рухнула на постель. Как мотыльки в стеклянной колбе, мысли бились о голову изнутри, вызывая мигрень. А что если она ошибается в своих суждениях?

– Оставь меня, – глухо вымолвила Амелия. – Мне нужно подумать!

Мэри растерянно попятилась назад. Во взгляде младшей сестры мелькнула тень осознания. Но что именно пришло в наивную головку? Было не ясно. Впрочем, что бы это ни было, младшая мисс Говард испытывала страх и глядела на Амелию, словно только что увидела самого Дьявола.

– Подумать над чем? Амелия, что нашла полиция? Ты ведь останешься со мной? Они не заберут тебя у меня?.. – всхлипнула мисс.

– Мэри, я прошу тебя, не сейчас! Поговорим завтра утром за чаем. Всё будет хорошо, нет смысла паниковать!

– Хорошо… – недоверчиво обронила мисс. – Подать его как обычно? – тихо, как мышка, уточнила она, теряясь в догадках относительно странного поведения сестры.

– Да, – уверенно отозвалась Амелия, глянув на младшую Говард.

Приметив ужас в её миндалевидных глазах, леди постаралась как можно мягче улыбнуться. Вышло превосходно. Амелия была прекрасной актрисой, привыкшей сносить любые удары судьбы с ироничной усмешкой на губах.

– Я скажу Лиззи, – кивнула Мэри, – спокойной ночи, дорогая сестра.