Кровь и песок (СИ)

Она догадывалась, кто мог его погубить, кто мог напасть со спины, и у кого были силы и желание сделать это. С того момента, как Соломон сообщил ей о его смерти, у Астарты не оставалось сомнений, кто приложил к этому руку. Прямо, как его отец, погубивший мужа своей возлюбленной, Соломон погубил и её воина.

Царь заметно повеселел после смерти демона, и Астарте осталось лишь выжидать удобного момента, подыгрывая влюбленному мужчине. Хотя зачастую, когда она его видела, когда он к ней обращался или прижимался к её губам в требовательном поцелуе, в груди поднималась столь жгучая ярость, что Астарте казалось, что она не выдержит и прикончит царя прямо там, за столом или в постели, вонзив ему в сердце кинжал. Вырвет жалкую и хлипкую жизнь из его тела, как он вырвал жизнь из тела её воина.

И только одна мысль её успокаивала в такие моменты.

Она отомстит.

Удобный момент всегда наступает. Рано или поздно. Главное, его дождаться. Астарта это знала, и выжидать она умела прекрасно.

Она ему отомстит. Как только былая мощь к ней вернется, она сотрет этот город с лица земли, сожжет его, оставив после него только пепелище. Как то, что оставил после её демона Соломон. Он еще горько пожалеет о том, что посмел отнять у неё любовника.

— Госпожа?

Астарта вскинула на него взгляд и кивнула на печать, которую демон ей протягивал.

— Это мне больше не нужно. Избавься от неё.

Ласу кивнул.

Глиняная печать моментально рассыпалась пылью в его ладони, и демон стряхнул её на пол. Астарта же указала на разложенные на столе таблички и папирусы.

— И это тоже. Ничего не должно остаться, — и взяв со стола папирусный сверток, поднесла его к пламени свечи, а потом бросила на пол, наблюдая за тем, как быстро занимается огнем бумага.

В таком же огне, неумолимом и беспощадном, она испепелит и город этот, и царя его. А потом сожжет Небесный чертог и всех тех, кто обрек её на изгнание.

Астарот с сомнением разглядывал окраины города, в которые его утянул за собой Молох. На вопрос, зачем они идут туда, зеленоглазый бог ничего не ответил. Вся его разговорчивость и приподнятое настроение мигом улетучились, стоило Молоху увидеть тот кусок обожжённого папируса. И демону осталось только гадать, в какую беду могла попасть Астарта.

Они замерли перед домом, низким и неказистым, и Молох первым шмыгнул внутрь. Следом за ним вошел в густой полумрак и сам Астарот. Перешагнув порог, демон сразу же резко замер, чуть не задохнувшись от ослепляющей божественной силы.

В вязком полумраке, который разгоняло беспокойное пламя одной единственной чадящей свечи, фигура бога казалась огромной, нет, колоссальной, заполняющей собой крохотное пространство. А сила его была ослепляющая, будто солнце, обжигающая, разливающая в комнате подобно жидкому огню.

Астароту потребовалось время, чтобы привыкнуть к столь яркому могуществу. А потому он не сразу разглядел лицо бога: его чёрные курчавые волосы, заплетенные в косу, его смуглое, изрезанное шрамами суровое лицо, и темные, словно воды Тиамат, глаза.

Перед ним стоял Мардук.

Царь всех царей, как он себя любил называть.

— Когда видишь перед собой царя, низший, следует кланяться, — произнес он, окидывая Астарота недовольным взглядом.

Тот не сдвинулся с места.

— Ты не мой царь, высший, — процедил сквозь зубы демон. — И уж кланяться тебе я точно не собираюсь.

Мардук даже бровью не повел, но демон почувствовал, как его мощь еще сильнее сгустилась вокруг, обступая его, стискивая горло невидимой крепкой рукой, не позволяя сделать и маленького вдоха.

— Достаточно, — негромко произнес Молох, когда демон осел на колени, расцарапывая себе горло. — Я не для того низшего спасал, чтобы ты сейчас его прикончил.

Мардук недовольно качнул головой, и сила тотчас отступила. Астарот задышал жадно и шумно, бог же презрительно фыркнул:

— И с таким ничтожеством связалась Иштар. Ничего удивительного, — а потом повернулся к стоящему в стороне Молоху. — Зачем ты меня вызвал? Чтобы я полюбовался на очередного её любовника?

Молох приблизился к свече и задумчиво провел ладонью над пламенем — оно тотчас стало темно-изумрудным.

— Астарта ищет Спящего. Она вызвала демона. Тот уже принес ей всё, что известно людям.

Мардук криво усмехнулся. Одет он был в яркие, богато расшитые одежды, и от кожи его исходил сильный аромат сандала. В убогом заброшенном доме он смотрелся странно и неправильно.

— Мы оставили людям те знания, которые не опасны, — проговорил он спокойно, краем глаза наблюдая за демоном, замершим у стены. — Иштар может сколько угодно собирать сказок и легенд, ей это всё равно не поможет. До Спящего ей не добраться.

— Демон, которого она вызвала, способен обходить печати.

Мардук закатил глаза, нисколько не скрывая, что эта беседа его утомляет.

— Если она вызвала такое же ничтожество, как и это, — он кивнул в сторону Астарота — тот только крепче стиснул кулаки от подступившей злости, — то нам нечего бояться. Ты только сеешь панику, Молох. И зря потратил свой последний вызов, — Мардук скрестил руки на широкой груди. — Больше я к тебе не явлюсь.