Кровь и сахар

Резкий рост работорговли и торговли сахаром в XVIII веке, а также увеличение числа невольничьих кораблей, плывущих через Атлантику, перегрузили существовавшие в то время порты Темзы. Очевидным решением было строительство специального причала для судов из Вест-Индии. Планы нового дока появились только через несколько лет после событий, описанных в романе «Кровь и сахар», а кампания Люция Стоукса, продвигавшая строительство причала в Дептфорде, придумана мной. Однако, учитывая, что многие потенциальные участки берега Темзы были рассмотрены и отвергнуты в последние годы XVIII столетия, нельзя сказать, что это абсолютно неправдоподобно. Строительство нового Вест-Индского порта на Собачьем острове началось в 1800 году, и он был одним из главных портов в Лондоне до своего закрытия в 1980 году. Сейчас на этом месте возвышаются сияющие башни Канэри-Уорф [64], а также работает Музей лондонских Доклендс [65] с тревожной и увлекательной экспозицией о роли Лондона в торговле сахаром и рабами.

Правовой статус рабов в Великобритании в период действия романа «Кровь и сахар» был неоднозначным. В 1772 году раб Джеймс Сомерсет подал иск против своего хозяина Чарльза Стюарта, дело закончилось победой Сомерсета и тех, кто выступал против торговли африканцами. Было распространено мнение, что это решение суда освобождает всех чернокожих рабов в Великобритании, и многие рабы тут же покинули своих хозяев или потребовали заработную плату. Однако в строгом юридическом смысле этот исход поддерживал только право Сомерсета не быть насильно депортированным в колонию Вирджиния, где у его хозяина были плантации. Лидер аболиционистов Грэнвилл Шарп, хотя и очень обрадовался этому решению, не был уверен, что оно юридически положило конец рабству в Великобритании. Его мнение разделяли многие рабовладельцы.

На протяжении многих лет после 1772 года чернокожих рабов предлагали продать, печатая соответствующие объявления в британских газетах вместе с предложениями награды за возврат беглых рабов. Угроза насильственной депортации в рабовладельческие колонии теоретически была снята, но чернокожим рабам было не так-то просто обратиться в суд и воспользоваться его решением, а тайные похищения продолжались еще несколько десятилетий. Тем не менее дело Сомерсета стало одним из первых серьезных ударов по мощи Вест-Индского лобби и подняло боевой дух зарождающегося в Великобритании движения аболиционистов.

Большинство свободных чернокожих лондонцев продолжали работать слугами у своих бывших хозяев в не слишком изменившихся условиях, получая очень скромную зарплату. Другие стали солдатами, моряками, актерами и музыкантами. Немногие образованные африканцы, подобные моим вымышленным персонажам, бывшим рабам Сципиону и Моисею Грэму, стали хорошо известны в лондонском обществе. Тем не менее жизнь большинства чернокожих мужчин и женщин, как свободных, так и рабов, оставалась невероятно тяжелой, нищета толкала их к преступлениям, попрошайничеству и проституции. О подобных судьбах разных людей подробно рассказывается в книгах Дэвида Олусоги «Чернокожие и британцы» (David Olusoga. Black and British. Macmillan, 2016) и Гретхен Герзины «Черная Англия: Жизнь до эмансипации» (Gretchen Gerzina. Black England: Life Before Emancipation. John Murray, 1995).

Трагедия на борту «Темного ангела» – это плод авторского воображения, но массовое убийство на борту «Зонга» – это ужасающая реальность. Хотя Грэнвилл Шарп и его соратники не сумели доказать, что в основе этого чудовищного преступления лежало мошенничество со страховкой, голые факты дела, проявленная жестокость и ужасающие последствия отношения к людям, как к грузу, помогли осознать всю жестокость работорговли гораздо большему количеству людей. Если вы хотите поподробнее прочитать об этом массовом убийстве, последовавших судебных процессах и их влиянии на запрет рабства, я рекомендую отличную книгу Джеймса Уолвина «Зонг» (James Walvin. The Zong. Yale University Press, 2011), а также его же книгу «Черная слоновая кость» (Black Ivory. Wiley-Blackwell, 2001), которая представляет все ужасы атлантической работорговли более широко. На протяжении всей истории сексуальная эксплуатация рабынь была обычным делом. Некоторые работорговцы и владельцы плантаций описывали, что творили, в своих дневниках с ужасающей откровенностью. Страдания, выпавшие на долю придуманной мною героини Синнэмон, не были чем-то из ряда вон выходящим.