Кровь и сахар

– Дождевой водой можно было заполнить цистерны, – пояснил я. – Но они все равно убили еще две группы рабов. В бортовом журнале любого корабля, который шел поблизости, должна быть запись о шторме. Это подтвердит ее историю.

Я повернулся к Синнэмон:

– Ты хочешь, чтобы это услышали другие? Узнали, что сделали на «Темном ангеле»? Ты сможешь повторить это снова? Выдержишь? Ты сама должна сделать выбор.

Она долго смотрела на меня, потом кивнула.

Я обещал Каро, что больше не стану ввязываться в это дело. Это было и одним из условий сделки с Кэвилл-Лоренсом. Но Сизар Джон никому никаких обещаний не давал.

– Мне нужно, чтобы ты сходил в страховую компанию «Ллойдс Кофихаус» в переулке Поупс-Хед, – сказал я ему. – Найди там господина по имени Гектор Себрайт. Приведи его сюда, чтобы выслушал ее рассказ.

Сизар Джон нахмурился, очевидно, все еще был потрясен услышанным.

– Думаете, джентльмен пойдет с каким-то негром, которого никогда раньше не видел?

Я взглянул на Синнэмон. Казалось, что она все еще на том корабле. Ее глаза почти светились в отсветах пламени.

– Скажи ему, что речь идет о корабле, страховку которого он когда-то оформлял, – о «Темном ангеле». Он вспомнит. Скажи ему, что у тебя находится рабыня, которая пережила то плавание, а ты выступаешь переговорщиком от ее имени. И скажи ему, что ее рассказ сделает его очень богатым человеком.

Глава шестьдесят пятая

Если бы мы жили в другом, лучшем мире, убийство Таддеуса Арчера могло бы изменить ход истории. Гектор Себрайт выиграл бы дело против компании «Атлантик Трейдинг и партнеры», и это вызвало бы общественный резонанс из-за утопления африканских рабов. Все страхи Напье Смита оправдались бы: петиции и брошюры, отказ людей от сахара из Вест-Индии. И прозвучал бы похоронный звон по работорговле.

Но, как любит говорить Каро, это мир, в котором мы живем. О «Темном ангеле» слышало очень мало людей – кроме тех, кто сейчас читает мою рукопись. И еще меньше задумываются о трехстах шести африканских мужчинах, женщинах и детях, убитых на борту в течение семи жутких дней в декабре 1778 года.

Гектор Себрайт пришел в бывший дом предварительного заключения, чтобы услышать рассказ Синнэмон, и его очень заинтересовало услышанное. Всего неделю спустя он подал иск против компании «Атлантик Трейдинг и партнеры» в Суд королевской скамьи. В ответ Вест-Индское лобби поступило так, как поступало всегда, когда появлялась угроза их интересам: заплатило много денег, чтобы проблема исчезла.

Надо отдать должное Себрайту, он умело разыграл эту карту. Почувствовав, что лобби в отчаянии, он держался до последнего вечера перед днем слушания в суде и получил двадцать пять тысяч фунтов стерлингов, что почти в четыре раза больше страховой суммы, которую он вынужден был заплатить по иску. «Темный ангел», корабль потерянных душ и призраков, тихо уплыл в анналы тайной истории страны.

Справедливость восторжествовала только в одном. Вест-Индское лобби, недовольное стоимостью урегулирования предъявленного иска, выплеснуло все свое негодование на Джона Манди. Ему отказывали в кредитах, он не мог найти достаточно инвесторов для походов невольничьих кораблей и объявил себя банкротом весной 1782 года. Свои дни он закончил в долговой тюрьме. Миссис Манди с детьми были отданы на милость работного дома.

Последнее путешествие до того, как банки закрыли перед Манди свои двери, совершил его невольничий корабль «Феникс» осенью 1781 года. Он без проблем дошел до залива Биафра, где было куплено более четырехсот африканских рабов, которых потом продали на островах Карибского моря. На обратном пути в Дептфорд корабль попал в сильный шторм в Северной Атлантике и утонул. Погибли все, кто находился на борту, среди них был третий помощник капитана Натаниель Гримшоу.

* * *

Теперь Синнэмон ведет тихую жизнь в маленьком домике к западу от Хэмпстеда. По условиям соглашения, заключенного от ее имени Сизаром Джоном, ей выплатили пять процентов от суммы, которую получил Гектор Себрайт. Люций Стоукс вынужден был отказаться от всех прав на нее. Ее свободу подтвердили в суде. Она ни в чем не нуждается, ей нужно только постараться все забыть.

Что касается меня, то я уже почти четверть века заседаю в парламенте. Хотя мне не удалось занять высокий пост – отчасти из-за враждебности Вест-Индского лобби, – несколько лет назад меня назначили парламентским секретарем Совета по торговле. Одной из моих первых задач на этом посту стала работа председателем постоянного комитета по выбору места для строительства нового Вест-Индского причала.