Кровь и слезы Луганска

 Через пару минут рев мотора усилился, приблизился к дому. Зеленая туша БТР остановилась возле синих ворот дома. Белоснежка, Боцман и Хохол замерли на полу в зале. Боцман сначала перестал подрыгивать, а потом и дышать, на всякий случай. Кот с Рюриком встали за окном на кухне, каждый на свою сторону. Окно выходило на улицу, как раз на БТР, сломавшим палисадник и смявшим разноцветные старые покрышки, вкопанные на половину в землю. Открылись десантные люки. Пехотинцы попрыгали на землю.

 В сторону дома, где засели ополчи и зэки, пошли двое. Они пнули металлическую дверь, пробитую осколками и пулями, вошли во двор.

 На кухню же скользнул Хохол, а за ним вошел уже отдышавшийся Боцман. На четвереньках вошел.

 Жестами Хохол показал, мол, валите отсюда в заднюю комнату. В руках он держал неизвестно откуда взявшуюся отвертку. Боцман стащил со стола большой кухонный нож.

 Скрипнула входная дверь. Кто-то из украинцев тут же споткнулся о то самое ведро. Хохол поднял руку с отверткой. Боцман поднял руку с ножом на уровень пояса.

 И в этот момент заорал БТР голосом Вакарчука:

 Хто ти є ти взяла моє життя
 І не віддала
 Хто ти є ти випила мою кров
 П'яною впала
 Твої очі кличуть и хочуть мене
 Ведуть за собою
 Хто ти є? Ким би не була ти
 Я не здамся без бою!

 Первому Хохол воткнул отвертку в глаз, второй получил удар ножом в печень. Каски, звеня, поскакали по линолеуму. Второй солдат хрипел, когда Боцман зажимал ему рот ладонью, из-под ладони текла темная кровь. Глаза солдатика вертелись, словно пытались запомнить напоследок остатки жизни, потом затуманились, тело задергалось. "Твои очи хочут и кличут мене..." — продолжал орать БТР. Мехвод машины высунулся из своего люка и неспешно курил, разглядывая разбитую снарядами улицу, над которой орал Вакарчук.

 Из дальней комнаты вышла Рюрик, приставив СВД к плечу. Белоснежка и Кот жестами подняли тяжело дышащих Боцмана и Хохла. Потом показали направление движения. Те двинулись было к выходу, но тут на плечо Хохла опустилась тяжелая рука Белоснежки в тактической перчатке. Кот ткнул пальцем в оружие украинцев. Плюс два АКМ. К сожалению, гранат у всушников не было, как и броников. Но четыре магаза к каждому автомату и разгрузки. Больше ничего полезного у них не оказалось. Кроме четырех пачек сигарет, конечно. Боцман, было, раскрыл пачку и потянул сигарету, но тут же возле его носа оказался кулак Белоснежки.

 Когда они вышли из дома, хлопнула СВД Рюрика. С головы мехвода бронетранспортера слетел танкошлём с половиной черепа, он покосился, наклонился, уронил тело на бок, сигарета, смытая по лицу потоком крови, упала куда-то, а после он сам сполз внутрь машины. Словно плетка, винтовка перекрыла звуком выстрела урчание двигателя и завывания Вакарчука. Но никто, никто не заметил громкого щелчка, потому что он слился с хлопками и взрывами, грохотавшими над Чернухино уже который день.

 Может быть поэтому, а может быть потому, что украинская пехота ползала по брошенным мирняком домам, пятерку никто не заметил. Кот быстро выдернул чеку из РГД-5, сунул ее рычагом под труп, и они выскочили во двор, потом быстро перелезли забор — а что там было перелезать, когда гаубичным снарядом снесло половину профнастила?

 Трое в белом, двое в черном пробежали пару сотен метров — Белоснежка спиной вперед, постоянно глядя, не заметили ли их? — и рухнули под пирамидальным тополем.

— Дорогу...

— А? — спросил Боцман, схватил горсть грязного снега и начал жевать.

— Дорогу надо пересечь. Отсюда полкилометра до дороги, — повторила Рюрик. Она тоже тяжело дышала. — Потом вдоль дороги, еще полкилометра. Там уже наши. Пароль: "Одесса".

— А че, у вас раций нет? — удивился Боцман. Он любил военные сериалы и знал, что у каждого военного должна быть рация.

— Нет, — засмеялся Кот. — Откуда они возьмутся? Вот, может, в Бетере том были.

— Кстати, а чего вы его не подорвали? — спросил Хохол.

— Чем?

— Я знаю? Это вы люди военные...

— Та можно было, — сказал Кот. — Пару гранат в люк мехвода и все. Выведен из строя на несколько недель.

— А шо тогда?

— Чо, чо... Там бы так бахнуть могло, вся чернухинская группировка бы сбежалась на нас, красивых посмотреть. Кому это надо?

— Мне — нет, — честно признался Хохол.

— Вот и нам тоже.

— Все, идем, — скомандовала Рюрик.

 И они пошли, пригибаясь, вдоль заборов. Перед дорогой под ногами заскрипела жужалка. На самой же дороге завалилась в кювет "мотолыга", а за ним стояла на дороге пушка.

— "Рапира", — уверенно определил Белоснежка.

 Красивое длинноствольное орудие, внучка "сорокопятки", смотрело в сторону укропов. Рядом валялись разбитые ящики и снаряды, которым повезло не взорваться. "МТ-ЛБ"" воняла горящей резиной и уже сгоревшей соляркой. Чуть поодаль догорал перевернувшийся "Урал", возле которого лежал разорванный надвое труп, видимо, водителя. Обычно так не бывает, но на войне бывает все.