Кровь и вино (СИ)

Уже спустя час Шарлотта, прикрывая лицо маской, передвигалась по одному из самых распутных районов грязного города, игриво при этом демонстрируя из-под платья стройную ножку. Ещё полчаса, и в одной из подворотен она громко стонала, чувствуя себя при этом грязной женщиной, не обременённой моральными принципами. И ей это нравилось. Её возбуждало то чувство, что её небольшую грудь крепко сжимает какой-то незнакомый мужчина, периодически притягивая к себе за волосы. Он то и дело шептал Шарлотте на ушко всякие пошлости, сбиваясь при этом на собственную отдышку. Когда он кинул в грязь на землю дукат, девушка даже побрезговала его взять. Приведя себя в порядок, она направилась домой, стараясь скрыть своё лицо от местного населения.

Офелия, тем временем, изучала кабинет покойного супруга. Какие-то странные бумаги, непонятные масла в баночках на полках, горы книг. И стук в дверь, на который королева обернулась. Ждала она в это время лишь одного. Джордано.

— Доброй ночи, Ваше Величество, — кланяясь, обратился мужчина.

— У тебя есть новости для меня? — Офелия положила на стол перо, что было у неё в руках до этого момента.

— Нехорошие, Ваше Величество, — он вежливо улыбнулся.

— Не медли, Джордано, — женщина позволила себе присесть в кресло Жакоба, которое теперь полноправно принадлежало ей. — Я вся во внимании.

— Виконт Триано сегодня вновь был там.

— Ошибки быть не может?

— Не может, Ваше Величество.

— Ты знаешь, что делать.

— Не уверен, что это необходимо.

— Не смей мне перечить! — Офелия со зла ударила рукой по столу так, что бедный Джордано аж вздрогнул. — Мальчишка должен знать, что со мной шутить он не имеет права.

К следующему утру королева проснулась с самодовольной улыбкой. Внутри кипел гнев, который подкрепляло злорадство. Офелия знала, что у неё в ногах будет валяться барон, возможно даже, что вместе с Леонардо. Был бы жив Жакоб — посыпалась бы волна осуждений на светлую женскую голову, и Джордано неоднократно об этом успел упомянуть. Однако этот же Джордано несколькими ночами ранее разделял с королевой её ложе, даже не вспоминая в тот момент про её покойного супруга.

Казнить за прелюбодеяние было делом обыденным, но когда это касалось знати — получался самый настоящий скандал.

========== Глава 10 ==========

Чувства, что испытывал Леонардо во время казни, не имели даже намёка на светлый оттенок. Это были злость, ярость, ожесточение. Все они выжигали душу подобно яду. Мир вокруг становился чернее ночи. Юноша не винил в этом себя. Объектом его гнева была только Офелия. Королева, так просто погубившая невинную душу.

Неделю после произошедшего юноша пытался забыться, шатаясь от одной таверны к другой, в промежутке обращаясь к куртизанками. Он знал что за ним следят, и это лишь играло ему на руку. Брюнет хотел разозлить королеву. Сделать так, чтобы она страдала. Не понимал Леонардо, что это сравнимо с попыткой истязать свое тело во вред другому: себе же будет хуже от этого.

Если юноша не мог найти себе на ночь распутную девушку, он довольно быстро засыпал. Ему ничего в такие моменты не снилось, а к утру поджидало лишь разочарование во всём этом мире. Изо дня в день жизнь при дворе становилась все более убогой и серой.

Скрасить это жалкое существование, казалось, ничто уже не могло. Вновь пытаясь связаться в пьяную драку в поисках лёгкой и отчасти геройской смерти, Леонардо почувствовал, как кто-то опустил ему на плечо руку. В углах в тому моменту уже двоилось от огромного количества выпитого пойла. Обернувшись, юноша понял лишь две вещи: перед ним стоял мужчина, а его самого уже не могли держать ноги. Даже попытка ухватиться за неопознанное тело не спасла брюнета от скорого падения в грязь.

Очнулся Леонардо в незнакомом месте от того, что в глаза било солнце. Он резко встал на ноги. Его одежды не было нигде — интерьер был достаточно скромен, чтобы за считанные секунды осмотреть его весь. Инстинктивно руками прикрывая причинное место, молодой человек подошёл к окну. Скорее всего, это был даже не его город, больше сравнимый со свинарником, чем с чем-то цивильным. Судя по всему, это была одна из виноделен, из которых ко двору поступали вина.

Когда за спиной скрипнула дверь, юноша вздрогнул. Чувство, подобное страху, возникло от ожидания неизвестного. Оборачиваясь на звук, Леонардо почему-то думал лишь о том, погибнет ли он, если выпрыгнет в окно. Как оказалось, напрасно.

— Отец? — брюнет не скрывал удивления.

— Доброе утро, Лео, — мужчина улыбнулся. — Прошедшей ночью ты был не в лучшем виде.

— На всякий мой поступок есть свои причины, — молодой человек подошёл к кровати, взял простыню и повязал вокруг пояса.

— Уверен, это так, — уголки губ Риккардо вновь поднялись. — Я приглядываю за тобой.

— Чем я, в таком случае, обязан твоему визиту? Стыдно стало за меня?

— У нас с тобой, конечно же, есть общая цель! — мужчина воодушевился, а глаза его буквально загорелись.